Азат Перуашев: У нас в 7 раз больше законов, чем в Китае

Известный бизнесмен, председатель партии «Ак жол», ставящей одной из основных задач защиту прав и интересов предпринимателей, дал интервью Forbes Kazakhstan.

«В Казахстане исполнительная власть увлеклась генерированием потока законопроектов, которые зачастую не имеют системного значения. Подобные инициативы нередко направлены не на формирование принципиальных подходов, а на решение каких-то текущих задач. Такое поведение было вполне оправданно 20 лет назад, когда страна переходила от плановой экономики к рыночной, но сегодня правовое поле уже сформировано, а постоянные его корректировки угрожают стабильности и предсказуемости экономических процессов», – говорит Азат Перуашев.

Законодательный зуд

«Даже в тех отраслях, где у нас был прогресс, сейчас очевиден откат назад под видом «улучшений», – считает Перуашев. В пример он приводит закон о частном предпринимательстве, который был принят в 2005 году и предусматривал защиту бизнеса от незаконных проверок. После этого, в 2007–2010 годах, документ дважды «модернизировали», сначала введя некие «исключительные» основания, куда попали 90% проверок, а затем и вовсе перенесли регулирование последних в Закон «О государственном контроле и надзоре», где уже не было детально прописанных защитных механизмов частного бизнеса, зато расширились контрольные полномочия госорганов.

Пристрастие отечественных ведомств к законотворчеству познается в сравнении.

«В Китае, например, на огромную страну и гигантскую экономику всего около 300 законов, и они действуют. У нас же по базе данных «Юрист» проходит 2154 закона, исполнение которых оставляет много вопросов. Кроме того, каждую парламентскую сессию мы принимаем еще по 20–30 актов. Причем некоторые законопроекты рассматриваются в сжатые сроки. В результате на тщательное изучение и обсуждение времени недостаточно даже по линии бизнеса, который становится все более организованным благодаря «Атамекену» и созданию Национальной палаты предпринимателей. Бывает, предложения от предприятий еще только поступают, а закон уже принят. Если разобраться – нередко за красивыми обоснованиями скрываются элементарные ведомственные или, того хуже, коррупциогенные интересы», – сетует Азат.

Еще один пример – в мажилисе завершается работа над законопроектом «О гражданской защите». Разработчиком в лице МЧС узаконивается «система оценки рисков». Согласно этому положению предприятиям, желающим избежать проверки Комитета противопожарной службы, необходимо заключить договор на эту самую «независимую оценку», которую проводят некие аккредитованные в министерстве частные организации.

«Это самая настоящая коммерциализация государственных функций контроля, прямо запрещенная законодательством, – возмущается Перуашев. – После нашей критики министр Божко заявил прессе, что предложения «Ак жола» угрожают существующей системе гражданской защиты. Я пригласил его в прямом эфире обсудить наши претензии, но он промолчал. А нам не нужна такая система, когда мегаполис трясет землетрясение, население на грани паники, а министр узнает об этом от разбудившего его вице-премьера».

Собеседник вспоминает разговор с одним руководителем многотысячного производственного предприятия: «Мало того что его заставили создать и содержать противопожарную часть, так он теперь еще платит 200 млн тенге в год подведомственному МЧС АО «Өрт сөндуріші». «Да лучше бы я каждый год по школе или большому детсаду строил», – ругается».

О проекте нового УПК

Бизнес-сообщество бурно отреагировало на предложение Генеральной прокуратуры внести изменения в Уголовный процессуальный кодекс. В некоторых поправках бизнесмены увидели прямое ограничение своих свобод, а также выразили опасения, что новый УПК может быть использован коррумпированными силовиками для давления на них. Во время интервью Азат передал Forbes Kazakhstan копию его предложений из 20 пунктов, где отражены поправки к кодексу. Например, пункт 6 статьи 152 «Рассмотрение следственным судьей ходатайства о продлении срока содержания под стражей и исчисления сроков» допускает неограниченную возможность продления. По мнению собеседника, следственные органы используют эти нормы прежде всего для «маскировки» нарушений сроков следствия.

«Пункт 1 статьи 192, где говорится о сроках досудебного расследования, имеет такое понятие, как «разумный срок уголовного судопроизводства». Кто будет определять эту «разумность»? – задается он вопросом. – Здесь необходимо четко регламентировать конкретные сроки. Применение относительных понятий недопустимо, поскольку выводит решение за рамки, прямо устанавливаемые законом, и оставляет его на личное усмотрение должностного лица».

Другим моментом, создающим, по мнению депутата, дополнительные риски для бизнесменов, является предложение о создании должности следственного судьи, с довольно широкими полномочиями, одно из которых – право на конфискацию имущества до вынесения приговора суда. Как считает Перуашев, эта норма в корне противоречит положениям статьи 26 Конституции, которая гласит, что граждане РК могут иметь в частной собственности любое законно приобретенное имущество. Никто не может быть лишен его, иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение для госнужд в исключительных случаях, предусмотренных законом, может быть произведено при условии равноценного возмещения. Во-вторых, введением должности следственного судьи нарушается принцип правосудия, гарантирующий равноправие сторон, независимость и беспристрастность суда, поскольку участие судьи в следственных процедурах предполагает его заведомое «втягивание» в процесс на стороне обвинения.

В Стратегии «Казахстан-2050» президент поручил начать реформу уголовного и уголовно-процессуального законодательства с акцентом на дальнейшую гуманизацию, в том числе декриминализацию экономических правонарушений. Но в данном случае мы видим совсем другие тенденции, указывает Перуашев.

Налоговый лабиринт

В 2008 году в Казахстане была проведена налоговая реформа, результатом которой стало принятие либеральной редакции Налогового кодекса, снижение ставок по НДС и КПН и т.д. Азат вспоминает, что тогда были устранены многие «рогатки», которые позволяли налоговикам манипулировать предпринимателями. Принятые решения стали важным фактором конкурентоспособности казахстанского бизнеса, особенно в рамках Таможенного союза. Однако вместо того, чтобы развивать эти преимущества – изменить порядок погашения недоимок по лжепредпринимательству, убрать нелепые штрафы за авансовые платежи по КПН, отказаться от ареста счетов, перейти на отраслевые ставки НДС и т.д., – с прошлого года начался отказ от достижений той реформы.

Это проявилось в неоправданном ужесточении налогового администрирования, пересмотре налогов на имущество, акцизных ставок. В ходе обсуждения акцизов выявилось стремление правительства «привязать» наши ставки к российским. Это очень тревожная тенденция, которая навязывается Россией и способна сделать наш бизнес неконкурентоспособным не только на внешних рынках, но уже и на собственной территории, указывает Перуашев.

Он напоминает о прошлогоднем поручении президента правительству разработать налоговую политику, которая бы, напротив, защищала отечественных товаропроизводителей. Но никаких инициатив по этой части так и не поступило.

«Фракция ДПК «Ак жол» год назад обратилась в посольства европейских государств и стран – членов ВТО с просьбой о предоставлении международного опыта по поддержке собственных производителей. Полученную информацию мы проанализировали и выявили наиболее эффективный и широко применяемый инструмент в виде дифференцированных отраслевых ставок НДС для приоритетных отраслей экономики. Отправили результаты в правительство, однако полученный ответ оказался расплывчатым: ни «да», ни «нет». И хотя прошел уже месяц после повторной постановки вопроса, никакой реакции не последовало. Вместо этого правительство делает прямо противоположное: вносит законопроект с ростом налогов для среднего класса и ужесточением налогового администрирования бизнеса», – возмущается Азат.

Более того, Кабмин вносит законопроект «О госзакупках», которым отменяет все прежние преференции для отечественных товаропроизводителей и одновременно открывает ворота для иностранных.

Узы союза

В прошлом году депутаты «Ак жола» обратили внимание на то, что Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) провела в Москве конкурс на изучение вопроса об унификации ставок НДС. Эта инициатива возмутила Перуашева, так как наша сторона не уполномочивала ЕЭК вести нацио­нальную налоговую политику Казахстана. На его депутатский запрос из правительства был получен ответ, что эти шаги были сделаны без согласования. Никто не понес ответственности за «самодеятельность», а процесс унификации ставок продолжается, о чем свидетельствуют и нынешние решения по акцизам и налогам на имущество.

«В России сейчас ставка НДС – 18%, у нас – 12%. Этот налог становится частью себестоимости продукции, соответственно, влияет на цену товаров и услуг, – поясняет депутат. – Именно НДС является нашим преимуществом перед российским производителем. Как только мы уравняем ставки по нему, наши товары не смогут конкурировать с российскими даже в рамках ТС».

По данным «Ак жола», Казахстан из года в год продолжает получать отрицательное сальдо торговли с другими странами ТС: за 2011 год оно превысило $8,8 млрд, за 2012-й – уже $10,9 млрд. При этом наблюдается тенденция «расхождения», когда и без того отстающая сумма казахстанского экспорта снижается, а доминирующая сумма импорта растет.

«Из отобранных нами для анализа позиций взаимной торговли с объемами более $50 млн в год каждая Казахстан имеет стабильное положительное сальдо только по 17 из 92. То есть по 82% видов наша экономика является импортозависимой даже в рамках ТС», – обращает внимание лидер партии.

Подобные тенденции за прошлый год можно увидеть:

по хлебу и мучным кондитерским изделиям (снижение экспорта на 9% при росте импорта на 76%);

химическим и минеральным удобрениям (полное прекращение экспорта на фоне роста импортана 29%);

трубам прочим из черных металлов (падение практически на 100%, скачок в 5 раз);

металлоконструкциям из них (снижение на 25%, повышение на 40%);

кранам и запорной арматуре (минус 25%, плюс 54%);

вагонам (падение в 6 раз, прирост на 35%);

легковым автомобилям (сокращение в 103 раза, скачок в 3 раза, соответственно) и т.д.

Имея такое огромное преимущество, Россия стремится добиться не просто преобладания, а полного доминирования. Наглядный пример: с российских официальных трибун летят громы и молнии в казахстанский экспорт алкоголя, тамошние СМИ пестрят материалами на эту тему, в приграничном городе проводится общественный митинг против поставок продукции из Казахстана. Это все – элементы торговых войн. И зайдите в любой казахстанский супермаркет – там 70–80% алкоголя российского, а не местного производства. «Где в этом споре позиция госорганов РК, где защита своих производителей, хотя бы в виде зеркальных мер?», – недоумевает Перуашев.

Мнимый рост для стрелочников

Официальная экономика показывает рост, но по целому ряду программ идут срывы финансирования и явно связанные с этим пересмотры направлений и объемов поддержки. Депутат уверен, что отчеты по экономическому подъему не раскрывают истинного положения дел. Скажем, в обоснование увеличения расходов бюджета (по некоторым министерствам расходы на содержание аппарата выросли на 30%) правительство закладывает номинальный рост ВВП на уровне 12,1%, что в корне неверно.

«ВВП – это совокупная стоимость продукции, произведенной в стране. У нас же значительная часть экономики держится на иностранных инвестициях в сырьевом секторе, их прибыль вывозится и распределяется за рубежом. На эти «потерянные» суммы нельзя опираться при увеличении расходов. Мы предлагаем при оценке возможностей бюджета за отправную точку брать не ВВП, а показатель валового национального дохода», – говорит лидер «Ак жола».

По-настоящему крупный бизнес стал возможен лишь с участием государства

Он не считает, что в правительстве сидят дилетанты, напротив, полагает, что подобные расчеты делаются сознательно, чтобы отчитаться об успехах и обосновать увеличение затрат. Но, если экономика растет, почему бизнес затягивает пояс?

«В прошлом году план по сбору штрафов перевыполнен в 1,5 раза. По-хорошему, источником поступлений в бюджет должны быть налоги и налогооблагаемая база, прежде всего доход предприятий. А мы строим экономику штрафов», – констатирует Перуашев.

Когда вице-премьер Асет Исекешев говорит, что наблюдается дефицит реальных бизнес-проектов для включения в программу индустриализации, – это оценка не только нашего бизнеса, но и действий правительства по его поддержке, считает Перуашев.

«На фоне миллиардных вливаний и множества программ бизнес переживает непростые времена, налицо его сворачивание по многим секторам», – сетует он. Создаваемые при министерствах и нацкомпаниях различные АО и ТОО, используя финансовые и административные ресурсы, выдавливают частников и конкуренцию на периферию. Доля МСБ в экономике сокращается нарастающими темпами. По-настоящему крупный бизнес стал возможен лишь с участием или под покровительством государства. Мы строим государственно-монополистическую экономику – этот тренд уже очевиден. Но госуправление хозяйственной деятельностью – это безынициативный менеджмент, высокие затраты при низкой рентабельности.

Депутат уже не удивляется тому, что в условиях дисбаланса полномочий между ветвями власти правительство даже на самые тревожные сигналы депутатов отвечает дежурными отписками. В чем основная проблема? «Посмотрите, премьер отправил в отставку двух вице-министров, вице-премьер потребовал увольнения работников областных акиматов, Мининдустрии обвиняет в провале программ самих предпринимателей, АРЕМ всю вину валит на местные департаменты и так далее, – указывает Перуашев. – Это реакция стрелочника. Ведь именно акиматы, работая напрямую с предприятиями, обращали внимание отраслевых министерств на проблемы финансирования, именно предприниматели требовали у правительства профинансировать одобренные проекты. А теперь такое впечатление, что с ними просто сводят счеты».

Азат задается вопросами: почему не нашелся ни один министр, который бы взял на себя персональную ответственность за провалы в собственном ведомстве? Почему ни один из тех высокопоставленных чиновников, кого недавно в лицо подвергли такой разгромной критике, по собственной воле не подал в отставку?

Тем не менее, относительно перспектив он менее жесток в оценках: «Любой процесс проходит определенные циклы. Наверное, нам, нашему бизнесу надо пройти эту фазу, чтобы лучше понимать и ценить свои достижения и свой труд».