Почему МСХ не поддерживает личные хозяйства?!

Управленец в сельском хозяйстве должен знать, чем и как кормят скот, как организовывают отгонное животноводство, зачем нужно лиманное орошение, чем отличаются крупные хозяйства от личных и т.д. Судя по проектам Министерства сельского хозяйства РК, сомнительно, что в управлении с/х есть бывшие «колхозники», поэтому надо отправить чиновников в аулы.

Революции и перевороты из-за ЛПХ

Например, при анализе «откормочного» проекта создается впечатление, что его готовили люди, далекие от опыта животноводства в Казахстане и не знакомые с положением села, кормовой базы и т.д. Создание в неблагополучной отрасли неких мясных «оазисов» – это больше похоже на «кабинетные» решения по копированию опыта развитых стран. Поэтому импортные коровы элитных пород болеют и гибнут в наших степях.

Чтобы «прикрыть» незавидное положение в сельском хозяйстве, в 2011 г. чиновники заявили, что к 2014 г. импорт казахстанского мяса в Россию достигнет 60 тысяч тонн в год, а к 2020 г. планировалось экспортировать до 180 тысяч тонн! В 2017 г. в РФ было экспортировано 5 тысяч тонн мяса – вот настоящая цена таких «проектов».

Вместо работы по восстановлению сельского хозяйства профильное ведомство выдавало «на-гора» одни проекты. И в этом году МСХ пообещало золотые горы. Выручка от экспорта мяса для Казахстана может составить 2,6 млрд долларов. Речь идет о продаже баранины и говядины. Об этом сообщил первый вице-министр Арман Евниев. В новостях не сообщили конкретные цифры: за сколько лет (или за один год?), сколько это будет в тоннах и т.д. По грубым подсчетам, это около 500 тысяч тонн, даже если будут продавать в 2 раза дороже – 250 тысяч тонн мяса! Вместо предыдущей провальной программы экспорта мяса – новые прожекты?!

Получается, наши чиновники далеки от проблем сельского хозяйства и не готовы предоставить рецепт их решения. После известных земельных митингов, дискуссий в СМИ, обществе, правительстве наше сельское хозяйство оказалось перед выбором – сельскохозяйственной кооперацией, которая «буксует» до сих пор.

На вопросы о личных подсобных хозяйствах (ЛПХ), кооперации и др. отвечает эксперт, доктор экономических наук Толеутай Рахимбеков.

– Толеутай Сатаевич, 75% мяса производят сельчане на личных подворьях. В то же время МСХ делает ставку на профессиональных фермеров. Как быть с ЛПХ?

– Личные хозяйства были с тех пор, когда человек вышел из «коммунальной» пещеры и стал расселяться в персональных избушках.

К ЛПХ всегда было неоднозначное отношение, их всегда пытались гнобить и ликвидировать, ограничивали в размерах, обкладывали налогами, устанавливали др. регуляторы.

История знает случаи, когда одной из причин революций становился переход властями некоего Рубикона в отношении ЛПХ. Известный случай – отстранение Н.С.Хрущева от власти, когда он стал отбирать скот и огороды у граждан, объясняя тем, что советские люди не должны отвлекаться на ерунду от «дела строительства коммунизма». Это не единственная причина переворота, но существенная, поскольку народ был обозлен – при низких зарплатах потерю дополнительного источника доходов и продовольствия простить Хрущеву не могли. Эти уроки истории нам надо помнить.

Кстати, государства субсидируют сельское хозяйство не только из-за продовольственной безопасности. Зарубежные консультанты никогда не говорят о второй цели субсидий – это пособие сельским жителям, доплата за разницу в комфорте жизни между городом и селом.

У нас на селе почти 1,7 млн ЛПХ, к которым имеет отношение более 6 млн сельчан. От 70 до 90% сельчан не имеют работы, то есть практически безработные. Других источников доходов, кроме личного подворья, у них нет.

Будет ли сокращение количества ЛПХ? Пока это большой вопрос. В 2015 г. их было 1,61 млн, а в 2016 уже 1,64. Рост на 2% при росте населения на 1,5%. Сомневаюсь, что крестьянские хозяйства и холдинги создадут много рабочих мест: на смену старой приходит высокопроизводительная техника. Вместо 7-10 советских комбайнов и тракторов сегодня работают по 1. Насчет эффективности можно поспорить, хотя соглашусь, что в ряде подотраслей с/х крупные более эффективны, но они и более затратны.

Никто не отменял чей-то опыт

– Бытует мнение, что из-за личных хозяйств идет деградация пастбищ.

– Согласен. Еще в 2003 г. в МСХ был разработан проект Закона РК «О ЛПХ», исходя из двух факторов – деградация земель вокруг сел из-за выпаса скота и сангигиена сел. Тогда на заседании Межведомственной комиссии по законопроектам при Минюсте меня назвали наследником Хрущева, желающим лишить сельчан личного скота. Как ни парадоксально, против выступили одни генералы. И только благодаря авторитету Есимова А.С. проект Закона дошел до Мажилиса, где-то лет 7 там обсуждался и был похоронен.

– Никто не отменял чей-то опыт, пусть это советский или современной Беларуси, где в активе ЛПХ 80% производства картофеля, 76% овощей, 25% яиц, 5% молока. Но наши противники ЛПХ приводят такие аргументы – это отсутствие технического перевооружения, высокие затраты на корма, невозможность племенного улучшения; главными выгодоприобретателями будут поставщики оборудования.

– Наши суперлибералы от с/х говорят, что невозможна инновация в малых хозяйствах. В мире есть великое множество предложений по инновациям для ЛПХ – от автодоения и автопоения до авторегулирования микроклимата растений. Какая проблема – пункты искусственного осеменения животных, принадлежащих ЛПХ?

Действительно ли обогатятся поставщики оборудования? У нас 2,3 тысячи сельских округов. Даже при создании во всех из них кооперативов потребуется 2,3 тысячи единиц оборудования стоимостью 5-10 млн тенге каждое или общей суммой 12,5-25 млрд тенге

на всю страну. Это стоимость одного не нужного, но планируемого мясокомбината или 4-8 откормочных площадок. Затраты те же, но только радость от нового оборудования и возможность зарабатывать вместо 5-6 млн сельчан получат несколько крупных бизнесменов.

Что требуется для ЛПХ?

– Около 47% населения живут в селах, но об их проблемах стараются не говорить. В СССР были телепередачи, газеты и т.д. о сельских тружениках, было стремление к стиранию границ между городом и селом, социально-экономических различий и т.д. Ныне даже ЛПХ представляют в негативном свете.

– Я не против крупного производства – двумя руками «за». Но беру во внимание всю палитру факторов, не только производственные, когда говорю, что надо поддержать ЛПХ.

ЛПХ – это социально-экономическая проблема, которая может вырасти в политическую, чего, конечно, не хотелось бы. Уровень доходов сельского населения в разы меньше, чем в среднем по стране. Сельчанам тоже надо кушать, одеваться, учить своих детей в школах и университетах, отмечать свои праздники и печальные события. Все это стоит денег.

Самая дешевая специальность в ВУЗе сегодня стоит 600 тысяч тенге в год, по 50 тысяч тенге в месяц. Где должны взять деньги на все это более 6 млн сельчан сегодня, а не завтра, когда «государство должно решать по-другому»? В тумбочке? Подскажите мне адрес той тумбочки, и я с удовольствием передам его сельчанам. А на что сегодня они живут? Да на выручку от продажи мяса, молока, овощей, картофеля с личного подворья!

Причем их нещадно обманывают. Сельчане вынуждены продавать мясо скупщикам по 600 тенге/кг, оптом на базаре оно уже в 2 раза дороже, а в розницу чуть ли не в 3 раза дороже. Молоко забирают у них по 50 тенге/кг, а на молзавод сдают по 100. Помидоры забирают с поля по 50 тенге/кг, а на базаре они уже 200-500 тенге!

Так давайте поможем сельчанам получать справедливую цену за их продукцию, подучим их производить более качественную продукцию, дадим им семена, удобрения, породистый скот, обеспечим ветеринарией и фитосанитарией, кормами. Конечно, не бесплатно.

– Что требуется для этого?

– Кооперация. И господдержка. В виде субсидий. В год на это потребуется около 15 млрд тенге. Если еще добавить субсидирование %-ной ставки по кредитам банков в сумме еще 15 млрд. тенге в год, если дополнительно в банках брать кредиты на сумму 150 млрд тенге для кредитования ЛПХ, как самозанятым. В сумме выходит, максимум, 30 млрд тенге.

Благодаря инициативам Главы государства в этом году дополнительно для этого выделены 20 млрд тенге и сумма для сельчан выросла до 42 млрд тенге. Но если размер кредита для одного самозанятого составляет 3 млн тенге, то получателей будет 14 тысяч в год, что маловато – самозанятых на селе 3-3,5 млн человек, а ЛПХ – 1,7 млн.

15-30 млрд тенге в год для ЛПХ – это небольшая сумма, ведь в целом сельскому хозяйству выделяются в год более 300 млрд тенге.

Первый плюс от кооперации я назвал – ЛПХ получат возможность продавать свою продукцию по более высокой, справедливой цене, не выезжая из села. Второй плюс: ЛПХ благодаря повышению квалификации, возможности покупать качественные семена, более продуктивный скот, получению ветеринарных, агрохимических услуг через кооперативы будут производить востребованную на рынках качественную продукцию.

От кооперации и тем самым от вовлечения ЛПХ, самозанятых в товарное производство – у них появятся накопления в ЕНПФ, ГФСС и ОСМС. Ладно, пенсия – когда она еще наступит, соцстраховка – тоже не частый случай. А как быть с лечением? У сына сельчанина острое заболевание. Летят в районную больницу, а там: предъявите медицинскую страховку. И что тогда?

Еще один плюс. Мы все говорим о диверсификации производства. Но не говорим о диверсификации доходов сельского населения. Например, в селе действует богатое ТОО, муж там работает, получает приличную зарплату. И вдруг ТОО – банкрот. Учитывая перекредитованность СХТП, вполне возможный случай. Одна история с компанией «Богви» чего стоит. И что делать семье, всем жителям этого села? А если бы жена, сдавая мясо, молоко, овощи в кооператив, имела бы дополнительный доход для семьи? Конечно, было бы меньше проблем!

Считаю, что государство должно поддержать ЛПХ. Единственный и самый эффективный инструмент поддержки – кооперация.

– Толеутай Сатаевич, большое спасибо за интервью!

Дастан ЕЛДЕС,

qazaquni.kz