ЖАНАОЗЕН - ТРАГИЧЕСКАЯ ТОЧКА ОТСЧЕТА

Гроздья гнева в социальном тупике

Последняя забастовка была лишь продолжением длительной серии трудовых конфликтов в течение 4 лет. Поводом для первых забастовок транспортников ОМГ стали планы руководства компании по приватизации предприятия. Эти забастовки в июне 2008 г. в самой ОМГ и в марте 2009 уже в частной компании «Бургылау», образовавшейся в результате приватизации части активов «Озенмунайгаз». Забастовки 2010 г. привели к некоторому успеху – выполнению части экономических требований бастующих. Это способствовало росту сплоченности нефтяников, а также их политизации. С мая 2011 г. нефтяники бастовали уже без перерывов, требуя повышения зарплаты вдвое. Это «напрягло» терявших сверхприбыли китайских инвесторов и акционеров. К лету 2011 г. ситуация достигла своей кульминации, из которой хозяева нефтяных компаний города искали выхода. К тому же пример нефтяников могли перенять рабочие предприятий других городов региона. Все это привело к решению администраций нефтяных компаний не идти на уступки забастовщикам. Однако нефтяников это не остановило – они не прекратили борьбу, которой не помешало ни давление местных властей и в СМИ, ни арест и осуждение юриста профсоюза Натальи Соколовой, ни убийство профсоюзного активиста Жаксылыка Турбаева. Массовые увольнения вроде даже укрепили безработных нефтяников в их желании идти до конца: теперь им было попросту «нечего терять». Не прекращающие забастовки на западе страны стали известны за рубежом, и вызвали там известную поддержку. Нефтяники нашли опору и в Казахстане, прежде всего, со стороны оппозиционных сил. Осенью к экономическим требованиям бастующих добавились и политические. Удваивать зарплаты нефтяникам руководство компании «Казмунайгаз» категорически отказалось: она, мол, и так выше два раза средней зарплаты по стране. При этом значительная часть наиболее активных забастовщиков была уволена с работы, а на их место взяли штрейкбрехеров. На площадь забастовщики выходили как на работу. Так случилось и на день Независимости 16 декабря. Трактовки событий 16 декабря очень разнятся. По данным оппозиции, в толпу протестующих на полном ходу врезался полицейский УАЗ, что и стало причиной начала беспорядков. По другим данным, некие неустановленные лица сначала мешали участникам праздничного представления, а затем напали на полицейских. Проведение праздника на площади, где находились бастующие нефтяники, само по себе провоцировало столкновение. Официальная и неофициальная версии скорее подтверждают, чем отвергают наличие провокаторов, хотя никто не может озвучить их количество, а также на фактах доказать их роль в беспорядках. Есть также версия о том, что отдельные нефтяники поддались на провокации неких молодых людей в черных (и новеньких малиновых) куртках, которые «руководили» беспорядками. Кстати, до сих пор нет официальных данных об аресте именно этих людей в черных куртках, хотя есть сведения о задержании некоторых «организаторов и зачинщиков» беспорядков. После «умиротворения» Жанаозена стали искать виноватых среди раненых рабочих и даже случайных людей на площади в день расстрела. Социальная вражда или дубина власти Жестокое, но «справедливое» подавление «бунтовщиков» (мол, полицейские оправданно использовали оружие) позволило власти закрутить гайки перед досрочными выборами парламента. Жанаозен был использован для того, чтобы включить «очистительную» машину, которая не только нашла отдельных «зачинщиков беспорядков», но и вывела коррупционную составляющую местной власти. «По данным следствия, хищения совершались бывшим и действующим акимами города Жанаозена Жалгасом Бабахановым и Ораком Сарбопеевым через общественные фонды «Жанашыр» и «Жарылкау», – говорится в официальном заявлении главы надзорного ведомства. – Нарастанию социальной напряженности и длительной забастовке нефтяников, переросшей в итоге в массовые беспорядки, способствовали незаконные действия должностных лиц местных исполнительных органов и руководителей нефтяных предприятий». Задержаны и несколько полицейских местного уровня. Однако на основной вопрос: кто дал приказ об открытии огня, до сих пор нет ответа. В соответствии изначально заявленной о «третьей силе» (Мухтара Аблязова и др.), организовавшей или способствовавшей беспорядкам, в «мутной воде» Жанаозена стали ловить оппозиционеров. Арестованы сроком на два месяца лидер незарегистрированной партии «Алга!» Владимир Козлов, главный редактор газеты «Взгляд» Игорь Винявский и общественный деятель Серик Сапаргали. Еще 6 января 2012 г. было возбуждено уголовное дело в отношении Айжангуль Амировой, которая возглавляла в Мангистауской области партию «Алга» и движение «Халык Майданы». Журналисту вменяют совершение преступления, предусмотренного частью 2 статьи 170 (призывы к насильственному свержению или изменению конституционного строя либо насильственному нарушению единства территории РК) УК РК. Остальным – по 3 статье 164 Уголовного кодекса РК (возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды). По словам лидера Коммунистической народной партии Казахстана Владислава Косарева, власть использует статью о возбуждении социальной вражды как дубину: «Для того чтобы власть не использовала эту статью как дубину, надо найти толкование понятия «социальная рознь», надо чтобы Конституционный совет дал ​такое толкование». Вместо этого власть начинает преследовать оппозиционных политиков и журналистов, которые на протяжении всей забастовки предупреждали о необходимости адекватно отреагировать на требования нефтяников. Теперь же власть пытается переложить вину на оппозиционную партию и намекает на заграничный след. Утраченные иллюзии Считать, что Жанаозен – типичный депрессивный сырьевой моногород, ошибочно. Такое могут писать российские журналисты, не знакомые с реалиями Казахстана или наши коллеги, не выезжающие за пределы крупных городов. Есть масса действительно депрессивных малых городов, как например Алга, Шалкар Актюбинской обл., Державинск, Степняк Акмолинской обл., Жанатас Жамбылской обл., Аркалык, Аральск и др. В них жизнь как будто застыла в прошлом веке со старыми советскими зданиями, дорогами, машинами… По динамике социально-экономического развития, уровню и качеству жизни населения можно выделить группу относительно благополучных малых городов: Кандыагаш, Хромтау (Актюбинская обл.), Кульсары (Атырауская обл.), Текели (Алматинская обл.), Зыряновск (Восточно-Казахстанская обл.), Аксай (Западно-Казахстанская обл.), Лисаковск (Костанайская обл.), Жанаозен (Мангистауская обл.). Лишь в 7 городах заработная плата выше среднереспубликанской: в Курчатове и Зыряновске – в 1,2 раза, Хромтау – в 1,4, Аксу – в 1,6, Кульсары – в 1,9, Аксае – 2,7, Жанаозене – в 2,9 раза (Города Казахстана. http://www.keden.kz/ru/city_kz.php). С развитием нефтяной промышленности население Жанаозена, несмотря на суровый климат, растет как на дрожжах. По разным оценкам, ежегодно оно увеличивается на 3–4 тысячи человек. На окраинах города выросли целые микрорайоны из дорогих особняков, а по количеству престижных иномарок на душу населения Жанаозен едва ли уступает отечественным мегаполисам. В этом «депрессивном» городке те же болезни, как в крупном городе – жизнь в кредит, ипотека, что предполагает хороший доход. Так же ошибочно полагать, что все жители Жанаозена трудятся в нефтяной сфере. На самом деле работники нефтяных компаний составляют лишь 20% от всего населения. И значительная их часть – приезжие. Из депрессивных городов, наоборот, уезжают: Державинск за 10 лет потерял 50 % населения, Жанатас – 43 %, Степняк, Аркалык – 27 % и т.д. Если социальные конфликты потрясают благополучный по казахстанским меркам городок, то что можно ожидать в депрессивных городах и районах? Как говорит Досым Сатпаев, директор Группы оценки рисков: «Сейчас важно разобраться в истинных причинах. А они лежат внутри, в самой системе, и такие мины замедленного действия заложены практически во всех регионах Казахстана. За 20 лет власть не смогла соз­дать механизм общественного диалога, в рамках которого учитывались бы не только интересы чиновников и аффилированного бизнеса, но и простых людей. И второй момент: как показали события в Жанаозене, в республике нет ни одного авторитетного человека, который мог бы выступить посредником. Все это привело к тому, что конфликты назревают, взрываются, их гасят и только потом начинают искать виновных. Самое страшное, что кровь-то уже пролилась. Настораживает еще тот факт, что многие поддержали силовое решение проблемы – это говорит о том, что мы не смогли за 20 лет соз­дать сплоченного общества. Ведь использование силы – самая крайняя мера. Есть и другие способы – вполне легальные – усмирять такие волнения» (Время, 21.12.2011). Сторонники силового разрешения конфликта в Жанаозене кивают на кыргызский опыт: мол, там власть показала свою слабость, что привело к революции и насилию со стороны «бунтовщиков». Сравнение сравнению – рознь: ведь у каждого народа – свой путь, своя судьба, свой менталитет. С таким же успехом можно привести примеры, когда расстрелы, насилие со стороны власти приводили к последующим столкновениям, бунтам, революциям – насилие нередко порождает насилие. Если не раскроются истинные причины возникновения трагических событий в Мангистауской области, Жанаозен может превратиться в новый Желтоксан, который объединит многие политические и общественные силы Казахстана, что наблюдается в настоящее время. Дастан ЕЛЬДЕСОВ