Сенсация! Максат Байлы: Тюркские корни «Илиады»

  Сенсация! В книге «Илиада глазами тюрколога» впервые дается сравнительно-исторический анализ известного произведения Гомера «Илиада» на основе тюркского материала. Автор на конкретных примерах казахского фольклора и поэм, а также эпосов других тюркских народов дает четкие ответы на многие вопросы, поставленные ранее в исследованиях «Илиады» зарубежными учеными. В монографии говорится о параллелях тюркских языков, предтечей которых являются языки гуннов и саков, с древнегреческим.  Презентация книги историка, тюрколога, исследователя Максата Зайлагиулы Мухитденова (книга вышла под псевдонимом Максат Байлы) «Илиада глазами тюрколога» (Алматы-Жымпиты-Кеңтүбек, 2015) состоялась 23 февраля 2016 года в Алматы в Национальной библиотеке РК. Особенно интересным и плодотворным приемом автора для объяснения непонятных мест поэмы Гомера является использование тюркских устойчивых словосочетаний, фразеологизмов, пословиц, поговорок, идиом, клише и т.д. Известно, что фразеологизмы могут сохраняться в языке довольно длительное время, сохраняя первоначальное значение; нередко они объяснимы лишь в одном языке или родственных языках. И как таковые трудно переводимы или не переводимы на другие языки. Этимологический анализ фразеологизма невозможен без изучения особенностей употребления заключенного в нем образа на протяжении истории языка. И фразеологизмы являются своеобразными кодами, позволяющими раскрывать тайны ушедших эпох. Самое удивительное, древнетюркский и казахский материал органично ложится на материал «Илиады» – он действительно помогает понять трудные и непонятные места поэмы. Автор, применив принципиально новый методологический подход к изучению гомеровского эпоса, в итоге предоставил научной общественности новое историческое доказательство степного прототюркского происхождения создателей эллинской цивилизации (в данном случае это касается только «Илиады»). «Илиада – глазами тюрколога» – это оригинальный по своему методологическому подходу научный труд. Его публикация является закономерным итогом многолетних кропотливых изысканий глубокой и разносторонней личности, весьма эрудированного и пытливого Максата Зайлагиулы Мухитденова, заслуженного деятеля искусств Кыргызской Республики, деятеля искусств Республики Казахстан.                           У героев Гомера – мировоззрение кочевников - Максат Зайлагиулы, какое у вас образование, как зародилась идея книги, как вы шли к своей книге? - Музыкальное училище в Алма-Ате, хоровое дирижирование, студия эстрадного вокала, Консерватория имени Курмангазы по домбре. По профессии я – звукорежиссер фирмы «Мелодия», и мне доводилось записывать казахские народные эпосы. И встречались отдельные трудные места, где значение некоторых слов я не понимал, поэтому начал углубленно изучать казахский и другие тюркские языки. Языками занимался долгое время – около 30 лет, сидел в библиотеках, занимался и с древнетюркскими рунами, отчасти переводами с древнетюркского языка. - Хорошо, но причем «Илиада» Гомера? - Изучая выдающуюся поэму Гомера в переводе Н.Гнедича, мы обнаружили, что между ее героями и нашими далекими скифскими предками (и даже нами) есть очень интересные параллели. Знание тюркских языков, истории, обычаев, фольклора помогло понять многие «темные места» «Илиады», чем занимался в течение 25 лет. Об этом и написал в предлагаемой читателю книге. - Для начала какие параллели можете привести? - Ученые говорят о разных мировоззрениях в зависимости от рода деятельности. Например, у кочевников и оседлых народов – разные мировоззрения, у охотников, рыбаков, скотоводов или землепашцев – тоже разные. В «Илиаде» – это, прежде всего, мировоззрение кочевников. Как говорил один из героев: «Конный, умею, скача, с кобылиц быстроногих сражаться». Дарят воинам за подвиги черную овцу с ягненком, треножники (котлы), оружие, рабынь, коней и т.д. Герои Гомера не едят рыбу, в основном мясо и талқан (толокно из ячменя, в русском переводе «ячневая мука»). Талқан или толокно со своей технологией приготовления издревле известно как еда кочевников – это дорожная еда, можно хранить в любых условиях. Это вареное, а потом высушенное и превращенное в муку просо или ячмень. Или вот, после удачного поединка Аякса с Гектором устроили пир, заклали тельца всемогущему Зевсу: «Но Аякса героя особо хребтом бесконечным Сам Агамемнон почтил, повелитель ахеян державный». Что за бесконечный хребет? Конечно, это известная нам традиция подавать за дастарханом уважаемому и почетному гостю самый лакомый кусок, в данном случае «ұзын омыртқа», «бел омыртқа» (букв. «длинный позвонок», «главный  позвонок»). В источниках подчеркивается: в Спарте «бесконечный хребет» преподносили только  царям. И таких примеров множество. - Вы знаете древнегреческий язык? - К сожалению, нет. Поэтому я работал параллельно с тремя переводами «Илиады»: Н.И.Гнедича, Н.М.Минского и В.Вересаева, постоянно  сравнивая и делая выводы. Но взял за основу перевод Н.Гнедича, так как его перевод, как признали и специалисты, более точен. В процессе ознакомления с поэмой мы узнали, что никто не знает, какой народ создал ее, когда и на каком языке она была написана, кто именно придал ей необычную форму, придумав таких героев, каких никогда, может быть, и не существовало. Но поэма есть! Она зафиксирована на диалекте древнегреческого языка. У нее выстроенный сюжет, благородные герои, красивый, богатый язык, глубокие размышления о цели жизни, философия бытия, описание человеческой жизни от рождения до ухода в иной мир. Общий «восточный» вариант древнего сюжета - Вы хотите сказать, что «Илиада» не относится к какому-то определенному народу, языку, литературе? - Все знают, что поэма Гомера «Илиада» стоит особняком, она выделяется из всей европейской и даже древнегреческой литературы. Словом, она – единственная, и с ней невозможно сравнить другие литературные произведения Запада. Блистательный переводчик «Илиады» Н. Гнедич (1784-1833), у которого под рукой были все европейские переводы поэмы, как старые, так и современные, определил ее неповторимость в европейской литературе: «Таким образом, язык, и вообще образ повествования творца «Илиады», истекающий из тех же начал простоты, более всего отличен; он совершенно противоположен всем его последователям, начиная от Вергилия». Что дает  нам  заявить: во всей зафиксированной европейской литературе древних и средних веков вы не найдете и сотой доли параллелей и совпадений по сравнению с тюркскими, в частности казахскими данными. - Известно, что эпос как жанр больше присущ восточной литературе, чем западной. Неужели до вас этой проблемой не занимались? - Конечно, занимались. Но в СССР, если ты помнишь, было время, когда хотели «закрыть» тюркский эпос как реакционный пережиток феодальных отношений. В «позднее» советское время эпос изучался, но под «колпаком». О скифо-греческих культурных связях первым в советской тюркологии писал в 70-х годах XX века академик Виктор Максимович Жирмунский, положивший начало новому этапу в истории изучения тюркского героического эпоса. Блестящие достижения в изучении германских языков, классической немецкой и английской литературы, а также германских фольклорно-эпических традиций сделали его признанным главой советской германистики, а позже и тюркологии. Он утверждал, что «Одиссея» и «Алпамыш» (это казахский, узбекский и алтайский эпосы) настолько близки, и близость эта столь значительна, что вряд ли можно говорить о случайном совпадении мотивов. «Алпамыш» и «Одиссея» восходят, по-видимому, к общему «восточному» варианту древнего сказочного сюжета. «В свете других аналогичных фактов сходство «Одиссеи» и «Алпамыша» позволяет поставить вопрос о древнейших связях между античной и среднеазиатской культурой» (В.М.Жирмунский. «Тюркский  героический эпос». Алматы. 1974 г. Стр. 333-334). Это очень громкое заявление для 70-х годов XX века, и остается сожалеть, что ученые Средней Азии не продолжили развития этих идей. Кстати, общепризнано, что искусство номадов с их знаменитым «звериным стилем» оказало влияние на искусство Греции и римских провинций, на китайское, южнорусское и искусство готов. То есть, влияние и взаимодействие культур было комплексное. - Интересно. Но, наверное, герои и язык «Илиады» – это все-таки предки современных греков и их языка? - Герои этого выдающегося историко-литературного памятника – как противники Трои, так и защитники ее – не относят себя ни к грекам, ни к какому-то другому сложившемуся народу, а зовутся ахейцами, данайцами, аргивянами и т.д. То есть, представителями бытовавших в то время племен. Вот и Фукидид в своей «Истории» отмечает, что Гомер в «Илиаде» не именует своих  героев – ни троянцев, ни их противников – греками. Так что ввиду отсутствия достоверных письменных данных этот период никто не может однозначно связать с каким-либо народом. Кто были эти племена, откуда пришли, на каком языке говорили? Об этом только предположения. Запись поэм Гомера была произведена не позже VI в. до н.э. и имела государственное значение. Что же касается языка, то это койне, на нем лишь зафиксирована поэма, к тому же его не понимают современные греки. «Медный путь» казахов, или Алпамыс – казахский Ахиллес - Ваша книга начинается с главы «Илиада» и «медный путь» казахов», в которой даете большой материал о материальной и духовной культуре кочевников… - Это естественно, потому что мир «Илиады», как и мир казахов, заполнен медью. Поэтому параллели тюркских языков с древнегреческим, мировоззрение кочевников, отчасти присущее героям Гомера, и т.п. необходимо было дополнить фактами древней металлургии. Ведь в поэме не только доспехи и оружие, посуда и утварь из меди, подарки и признак богатства в виде меди и т.д., но и мироощущение – «медное», оно в сравнениях, метафорах, в поэтическом слове. «Се и вожди, и властители меднодоспешных данаев», «Их остановят везде меднолатные рати ахеян», «Взяв, наконец, копье, повершенное острою медью», «Вышли, пылая друг друга пронзить смертоносною медью», «Скован, тринадцать он месяцев в медной темнице томился» и др. Эти примеры являют в поэме лишь малую часть «медного» гомеровского мира, который заполнен медными предметами. Но медь играет большую роль и на более высоком уровне поэтической системы в качестве образного средства оценочного характера: «В образе Стентора, мощного, медноголосого мужа», «Трои сыны лишь услышали медяный глас Эакидов» и т.д. Естественно, в связи с «медным» миром поэмы возникает вопрос, откуда его истоки. Исторические данные говорят не только о том, что скифы использовали медь для изготовления оружия и доспехов. Самое главное, скифы находились у истоков металлургии. Подтверждением этого является свидетельство Гесиода: «Скиф, сын Зевса, первым начал плавить медь». Это подтверждается и сведениями Геродота. Вот что он написал о скифах: «Но все металлические части копий, стрел и боевых секир они изготовляют из меди, а головные уборы, пояса и перевязи украшают золотом. Так же и коням они надевают медные панцири, как нагрудники. Уздечки же, удила и нащечники инкрустируют золотом. Железа и серебра у них совсем нет в обиходе, так как этих металлов вовсе не встретишь в этой стране. Зато золота и меди там в изобилии». - Наши источники это подтверждают? - Да. О том, что медь была товаром, сблизившим греков и скифов, доказательно написал академик Алькей Маргулан. Термин жез – медь в казахском языке (в других тюркских языках – jеz, jas). Употреблялся «еще в языках древнего мира: в санскрите, древнегреческом, латинском, готском». «Таким образом, – пишет Алькей-аға, – термины жез (jaz – jez, jas – jes) и калаи (олово) возникли в глубокой древности.  Разработка же руды в Джезказгане началась еще раньше. По данным археологических исследований, руду стали добывать с энеолита, т.е. с конца ІV – начала ІІІ тысячелетия до нашей эры». Также А.Маргулан отмечал: «В латинском языке jes получил графическую форму aes, в готском – ais. Готский вариант термина jes схож с древнекипчакским словом jez». Греки – единственный народ в Европе, который не называет медь купрум, а остается  верным старому названию холакос (қола в казахском – «бронза»). Вышеприведенные сведения дают возможность сделать вывод, что в известном на весь мир эпосе «Илиада» есть много поэтических образов, которые стали возможными благодаря скифам (протоскифам). Подобные образы сохранились и в поэзии казахов – медь как средство художественной образности присутствует в ней как в прошлом, так и в настоящем времени. - А в казахском фольклоре какие примеры можно привести? - В казахской образности понятие «медь» связано с красотой, красиво сделанным изделием, красивым животным и др. Например: жез киік (медная лань), жез ауыз (медное обрамление) – о красивой посуде, жез кірпік (медные ресницы) – о красивых, как стрелы, ресницах, жез қанат (медные крылья) – о крепких крыльях, жезмойын (медная шея) – о красивой шее, жезтаңдай (медное нёбо) – об искусном ораторе, хорошем певце. Также можно привести персонажей казахских мифов. Например: мыстан кемпір – букв. старуха из меди, жез тырнақ – букв. медные ногти. Также и богатырь Алпамыс – букв. медный великан, который в огне не горит и стрелы его не берут, казахский аналог медного Арея и медного Ахилла.               «Темные места» поэмы. Двудонный кубок – это же ожау! - Вы говорили о «темных местах» поэмы, которые понятны через призму тюркских языков. Что за места? - Таких примеров много. Например, «черные корабли»: «Сорок черных судов принеслося за ним к Илиону», «С ним пятьдесят кораблей, под дружиною, черных примчалось», К черным погнал кораблям, и послушные кони летели», «Они нашли Ахиллеса сидящим неподалеку от своего жилья и черных кораблей», «Ныне черный корабль на священное море ниспустим» и др. Комментаторы такие определения объяснили, мол, корабли были черного цвета. Конечно, такая трактовка вызывает вопросы, не говоря об отсутствии исторических сведений о черных кораблях. Ведь у Гомера встречаются и другие выражения со словом «черный»: черная буря, черноводный поток, черный рок, черные страдания, черная держит могила и др. Слова в разных языках кроме цветовых значений могут определять и другие понятия. Например, в тюркской антропонимии известны следующие метафорические значения лексемы QARA: «великий, главный, могучий, сильный, грозный, страшный». В казахском языке это определение кроме цветового обозначает понятия: мощный, великий, сильный, большой, старый, значимый и др. Приведу несколько примеров: қара күш (мощная физическая сила), қара нөпір (большое скопление людей), қара қол (многочисленное войско), қара жауын (ливеневый дождь), қара дауыл (сильная буря), қара боран (сильная пурга), қара құйын (сильный вихрь) и т.д. - Встречается ли «черный корабль» в казахской поэзии? -  Есть и казахские примеры на «черный корабль». В поэме «Ер шобан» есть такие строки: Хандар шыққан төбедей Қабырғадан бүтін шыққан сүбедей, Аударылмас қара кемедей, Қандауызға сырлап салған жебедей (Как ханский караульный холм, Как непотопляемый черный корабль, Как стрела на кандауызе (непереводимое, часть туши). Или у Есет би (ХІХ век): Аударылмас қара кеме едім (Я – непотопляемый черный корабль). Конечно, здесь имеется в виду не цветовое обозначение, а качество человека. Поэтому у Гомера в зависимости от контекста «черные корабли» имели значение: большие, великие, грозные и т.д. корабли. Или у Гомера встречаются такие выражения: «Что за слова чрез ограду зубов излетели!». Переводчики предпочитают: «Что за слова из уст у тебя излетели!». Предпочитают «гнева в груди не сдержавши» вместо гомеровского «не вместивши», «лишь тогда б ты насытила злобу» вместо «исцелила свою злобу». А как нам спорить о степени точности, близости или дальности к оригиналу, если мы и сейчас так говорим: тістен шығармау (букв. не выпускать из зубов – умалчивать, держать язык за зубами). Тіс жармау – смысловое значение «ограду зубов не разрушать», что очень близко к Гомеру. Казахи и сейчас, как и Гомер, не «вымещают» злобу – «ашуын кеудесіне сидырмайды», а как Гомер, исцеляют злобу – «ашуынан арылады», так же «ауруынан арылады» – исцеляются от болезни. Над телом павшего в поединке жестоко сражались - Вы объясняете «темные места» в «Идиаде» современным казахским языком, а не другими тюркскими языками. По какой причине? - Я говорил, что изучал казахский и другие тюркские языки, в том числе и древнетюркский. И ссылок на древнетюркский в книге предостаточно. А если бы давать примеры из других тюркских языков, то объем моей работы был бы в 2-3 раза больше, и я в основном ограничился лишь казахским языком, что говорит о его древности. В этом отношении моя книга является началом для новых больших исследований. Да и как не ссылаться на казахский язык, если у Гомера встречаются явные казахизмы? Например, «девой взятая в супруги» – «қыздай алған», «ветроногая» – «желаяқ», «ткать мысли» – «көңілге тоқу», «ударить по бедрам» – «санын соғу», «вымя пашни» – «жер ему», «круговертные годы» – «жыл айналып келу», «перепоясаться на брань» – «қырғынға бел буу», «шлемоблещущий Гектор» – «Дулығамның төбесі туған айдай болмаса – батыршылық сүрмен-ді» и т.д. Герои Гомера сватались, как казахи: «Там жену благородную сам сговорит мне родитель» (ср. «айттыру»). Платили «қалың мал»: «Как Гектор ее меднолатный Из дому взял Этиона, отдавши несметное вено». Женились и жили отдельно от родителей (но рядом): В новобрачном чертоге («отау»). И над телом павшего в поединке, как и казахи, жестоко сражались, и это называлось «сүйекке шабу». В древнегреческом и в других языках такого определения нет. Это сугубо казахский военный термин. Могу привести пример из быта. «Черпая кубком двудонным вино из сосуда златого». Сразу возникает вопрос – что за кубок двудонный? Комментаторы объясняют: «Кубок двудонный – кубок, имеющий под дном ножку с подставкой, как наши бокалы». Удивительное пояснение! Потому что не имеют представления о такой посуде, какую казахи имеют до сих пор. Каким ковшиком разливают кумыс? Двудонным ковшиком с ручкой! По-казахски называется ожау (черпак, поварешка), саптыаяқ (букв. чашка с ручкой). Двудонный кубок – это же ожау! А вот как кубком, имеющим под дном ножку с подставкой, черпать вино?! - Я понимаю, что это личностный вопрос: что дало вам казахские словесные находки в «Илиаде»? - Может немного литературно, но я через Гнедича «почувствовал тень великого старца» восторженной душой и узнал, что все это – наше, что будто и не прошло между нами этих трех тысяч лет, что это – вчера, сегодня и сейчас. Как в свое время сказал ученый-культуролог А. Сейдимбеков: «А как объяснить преемственность в ритуалах, обычаях, верованиях и материальной культуре, которые остаются неизменными в течение двух-трех тысяч лет? А вещи, извлеченные из Пазарыкских курганов (VI-V вв. до н.э.), которые один в один сходятся с седлами, потниками, сырмаками и текеметами наших дедов и отцов? И каково наше волнение, когда во всем этом мы узнаем свое, родное!» Да, это правда. Наш лексикон, даже современный бытовой, переполнен выражениями и словосочетаниями героев «Илиады», как и множество реалий так давно прошедших времен, и удивлению не бывает предела. Но я уверен, я знаю: никакой европейский язык не может выставить даже мизерную долю совпадений и параллелей, которые были приведены в этой работе, являющейся двадцатой частью предстоящих публикаций. - Максат Зайлагиулы, огромное спасибо за интересное интервью!

                                                                                      Дастан ЕЛЬДЕСОВ

qazaquni.kz