Казахский язык: никто не хотел изучать?

В Казахстане на протяжении всех лет независимости велись, по сути, две языковые политики: одна – государственная, другая – «народная». И если первую можно охарактеризовать как вялую и отрешенную, то вторая была разрозненной и даже стихийной. Пересекались они редко, но, тем не менее, дополняли друг друга. О том, что из этого получилось, сообщает camonitor.kz вместе с общественным деятелем, журналистом, юристом и магистром экономики Асхатом Асылбековым. – Не все знают, что статус государственного казахский язык получил еще в советское время с принятием в сентябре 1989 года Закона «О языках в КазССР». Тогда же русский получил статус языка межнационального общения. За эти тридцать лет что-нибудь изменилось? – Вопросы, связанные с необходимостью расширения сферы применения государственного языка, глубокого изучения истории казахов, реабилитации «желтоксановцев», стали злободневными в начале 1990-х годов благодаря Мухтару Шаханову и другим общественным деятелям, которые их поднимали. Уже тогда представители нетитульных этносов видели в этом угрозу для своего будущего, вследствие чего какая-то часть их уехала из страны. Но те, кто остался, даже спустя тридцать лет не изменили свою позицию – большинство русскоязычных граждан так и не овладели казахским языком. Негодование национал-патриотов по этому поводу вполне объяснимо. Они видят, как люди стараются освоить английский язык, какие средства в это вкладывают, но при этом проявляют абсолютную пассивность в изучении казахского. Понятно, что ссылки на некачественные учебники и отсутствие бесплатных языковых курсов – лишь отговорки. За эти годы не появилось главного – желания и экономической необходимости в изучении государственного языка. В основных отраслях экономики по-прежнему востребован русский, а теперь еще и английский. Кстати, уже рекомендуют учить китайский... Естественно, у многих подспудно зреет мысль: раз все и так говорят по-русски, то зачем учить казахский? И это вполне резонный подход. – Активность национал-патриотов, в том числе вокруг казахского языка, происходит циклично. Чем, по-вашему, вызван нынешний всплеск? – Очередная активизация национал-патриотов разных оттенков в нашей стране началась после аннексии Крыма и войны в Донбассе. Нарушение Россией международных договоренностей и в первую очередь Будапештского меморандума заставило всех напрячься. И тут уже не сошлешься на «руку Госдепа». Это событие вмиг изменило мироощущение казахов: они осознали опасность повторения украинского сценария на севере и востоке Казахстана. Как говорится, единожды предавшему веры нет. Даже если предположить, что активизация подобных настроений была кем-то запланирована, то эти «планы» упали на весьма благодатную почву… – Вы сказали, что у современного национализма много разных оттенков. Можно их как-то классифицировать? – Казахских националистов можно разделить на три группы (от крайне правых национал-популистов до патриотов). Одни считают, что в Казахстане должна быть только одна нация – казахи: то есть так должны называться все граждане, вне зависимости от национальности. Другие говорят о приоритете казахов над другими этносами и приводят в пример развитые страны мира, где это в порядке вещей. Третьи убеждены в том, что все граждане страны должны быть патриотами, обязательно владеть государственным языком, знать историю и понимать культуру казахов. Позиция каждой из групп понятна. В основном это казахи, которые при советском строе испытывали притеснения и не могли свободно говорить на родном языке, поскольку в обществе это было не принято. И вполне нормально, что сейчас они хотят все это компенсировать. Появилась даже группа националистов, которые активно проповедуют эти идеи, хотя сами слабо владеют казахским языком. Конечно, им нельзя это запретить, но хочется видеть последовательность в словах и поступках. На мой взгляд, наиболее верно понимают и отражают реалии Казахстана так называемые патриоты. Они считают себя интернационалистами, не требуют выселения других этносов, говорят о демократии и равных правах, но при этом проявляют уважение к коренному народу и хотят, чтобы каждый гражданин, вне зависимости от национальности, знал казахский язык и традиции. Их интернационализм истолковывается не в общепринятом понимании, а с учетом национальных традиций гостеприимства и радушия. Вообще, я считаю, что каждый казах уже исторически интернационалист, поскольку он потомок кочевых народов, которые были тесно связаны с другими народами Степи. – А как же те, кто выдвигает лозунг, что в «Казахстане должна быть только одна нация – казахи»? – Те, кто говорит, что «есть только одна нация – казахи», не хотят понять одного: любой этнос имеет право называться своим именем, и это у него нельзя отнять. Чтобы изменить ситуацию, потребуется время. Многих пока устраивает термин «казахстанцы», и они против переименования страны в Казахскую республику. В их понимании «казахстанец русского происхождения» лучше, чем «казах». Возьмем, к примеру, США, которые являются союзом штатов, то есть федерацией. Там всех граждан называют американцами, хотя, как известно, коренными жителями этого материка являются индейцы, и даже предки афроамериканцев были завезены туда извне в качестве рабов. Но если следовать логике наших националистов, то всех жителей США надо называть индейцами или могиканами, делаварами. Еще один пример – Российская Федерация, где граждане официально называются россиянами, а не русскими. И это правильно, ведь там нет Русской республики, зато благодаря Ленину есть национальные республики. Статус федерации дает возможность многим этносам разных республик или штатов называть себя собирательным словом, к примеру, «американцами» или «россиянами». Казахстан, в отличие от США и РФ, является унитарным государством, где казахи признаны автохтонным народом, поэтому термин «казахстанцы» не совсем нам подходит. Впрочем, называть всех «казахами» тоже не стоит. Можно, как вариант, говорить «казах русского происхождения». – В наш обиход сейчас прочно входит слово «шовинизм». Есть против него «лекарство»? – Нам всем нужно знать историю, традиции не только Казахстана, но и Степи, Руси и России. Тогда сами собой исчезнут многие заблуждения в головах шовинистов всех мастей. Ведь слияние наших народов происходило еще в годы татаро-монгольского ига. Известно, что тюркские командиры и их гарнизоны оставались жить в русских княжествах столетиями и получали в свое владение «души» крепостных количеством от тысячи и больше. Это привело к появлению иного типа российского дворянства, имеющего тюркские корни. Вспомните обмен невестами и династийные союзы, которые были очень распространены в те времена, или тот факт, что Наталья Нарышкина, мать Петра Первого, была дочерью московского купца тюрка Исмаила Нарыша. Тот же Карамзин, а позже Гумилев писали, что более двух третей российского дворянства имели тюркские корни. И известное выражение «Поскреби русского – найдешь татарина (тюрка)» лишь подтверждает это. Большое количество тюркских слов в русском языке тоже является общеизвестным фактом. Мы сегодня говорим о 70-летнем влиянии СССР на жизнь в Казахстане, а там было больше 300 лет! Смешанная генетика и вхождение тюркского дворянства в структуры управления страной сильно повлияли на изменение внешней политики России. Княжества объединились в царство, а славяне, до этого не выходившие за пределы своих лесов, стали воинствующей нацией, перейдя за Урал и начав завоевание народов Сибири и Дальнего Востока... – Каким вы видите казахский национализм в будущем? – Казахский национализм неизбежно пройдет все стадии развития. Я даже не исключаю, что через десятилетия цикл может повториться. Нам, живущим здесь и сейчас, необходимо смотреть на происходящие процессы не с точки зрения субъективных ощущений и страхов, а с пониманием того, что нация, получившая свободу после трехсот лет рабства и колонизации, сейчас переживает «болезнь роста». Лишь справедливая оценка поможет другим этносам понять ту боль, которую испытали казахи, потерявшие 50 процентов своей численности во время «ашаршылық» (общие потери составили более 70%). Но, похоже, определенным силам выгодно раскачивать ситуацию в стране, в том числе переводя вопрос изучения государственного языка в межнациональную плоскость. Конечным бенефициаром в череде «заказчиков» вполне могут оказаться зарубежные спецслужбы. Через своих троллей «сценаристы», к примеру, уже запустили тему казахского фашизма – понятно, кому из соседей это может быть на руку... Параллельно нам пытаются навязать «лояльность» к Китаю, что заставляет задуматься о существовании «заказчиков» и с противоположной стороны. Напомню, что когда-то таким же образом начинались прелюдия к украинскому Майдану и подготовка общественного мнения к необходимости «защиты русского мира». Как известно, на Западе во многих городах есть русские кварталы (тот же Брайтон-бич в Нью-Йорке), но почему-то никто там не спешит защищать русский мир, несмотря на засилье английского или другого местного языка. Налицо двойные стандарты в этом очень щепетильном вопросе. В то же время есть много простых граждан, искренне желающих изучать казахский язык без всякой привязки к геополитике. Они ценят дружбу и мир среди народов, но выступают против одностороннего толкования этой дружбы. Не должно быть игры в одни ворота. Понимание обычаев и традиций, знание казахского языка – это ведь простые требования для любого искреннего патриота страны. Наша задача – перевести все эти дискуссии в более конструктивное русло. Важно говорить на языке аргументов и фактов, не допускать оскорблений в отношении оппонентов, несмотря на все провокации. Просветительство в этом вопросе намного полезнее, чем грубая напористость, чреватая геополитическими последствиями. Важно использовать прогрессивную энергию национализма для развития государства. И здесь нам в помощь пример развитых европейских и азиатских стран.

Сауле ИСАБАЕВА (в сокращении)

qazaquni.kz