За что убили Ерлана Нургалиева: криминальный мир торговли с Поднебесной

Нападение на инспекторов «Охотзоопрома» в Карагандинской области Ерлана Нургалиева и Петра Ницыка, повлекшее трагические последствия – гибель первого, к сожалению, является еще одним доказательством процветающего криминального бизнеса – незаконной «теневой» торговли рогами исчезающего животного сайги. Криминальная пирамида В Казахстане уже более 10 лет действует мораторий на отстрел сайгаков, занесенных в Красную книгу, но стремительно вымирающих от всевозможных инфекций, например пастереллеза, а также от действий браконьеров, уничтожающих сайгаков за их бесценные рога. Мораторий продлится вплоть до 2021 г., а затем, скорее всего, будет пролонгирован, иначе планета попросту окончательно лишится одного из немногих видов животных, оставшихся на земле с эпохи плейстоцена. Более 11 тысяч лет назад предки современных сайгаков прыгали на широком сухопутном плато – от Западной Европы до Китая. А сейчас практически единственный уцелевший вид сайги «Saiga tatarica» обитает на территории современного Казахстана – не более 260 тысяч особей. И это фактически одна уцелевшая популяция, ведь за пределами нашей республики сайгаков не осталось вовсе. Потому что другой вид «Saiga mongolica», обитающий в Монголии, подошел к грани исчезновения – всего 750 особей. Плюс небольшое стадо в 600 голов обитает в украинском национальном заповеднике «Аскания-Нова». Но вышло так, что рога сайги в перемолотом виде стали излюбленным и самым востребованным средством в китайской медицине при лечении ряда специфических недугов: это профилактика и восстановление после инсультов, лечение болезней печени и желудка, помощь при выведении из комы и т.д. Причем раньше рога сайгаков в китайской медицине полностью заменялись рогами носорогов, которые в порошкообразном или растворенном состоянии имели практически идентичные целебные свойства. Но импортировать рога истребленных носорогов в Китай приходилось издалека, из Африки. А неограниченный рынок сайги – вот он, под рукой, в Казахстане. Это сделало возможным существование в Казахстане преступных группировок, промышляющих незаконным в обход моратория истреблением поголовья сайгаков с целью «теневого» экспорта их рогов в Китай. Ведь средняя цена только одного килограмма рогов сайгака может достигать нескольких тысяч долларов на китайском рынке, а местами доходить до 6-8 тысяч долларов. А потому приходится констатировать неприглядную истину – самоотверженного инспектора «Охотзоопрома» Ерлана Нургалиева убили из-за наживы, но не местечковой или бытовой, а вполне четко выстроенной криминальной наживы, под которой находится целая сеть и инфраструктура преступного мира, занимающегося постоянной теневой торговлей с китайскими покупателями на той стороне границы. И убили его рядовые «солдаты», находящиеся внизу этой криминальной пирамиды, которых задержали и даже осудят. Но в этой пирамиде есть еще и свои «капитаны», и «генералы» с конечными «бенефициарами». Будут ли обнаружены они и призваны к ответу. Вот в чем вопрос. Инспекторам запрещено применять оружие Трагическая гибель природоохранного инспектора подведомственной организации МСХ Казахстана должна быть тщательно расследована. А сам подход к награждению и премированию людей, охраняющих редкие, находящиеся под угрозой исчезновения виды животных, кардинально изменен. Престиж этой профессии должен быть повышен и возведен до ранга «рейнджеров» по аналогии с США. Кроме того, необходимо провести ревизию уголовных дел по тем фактам, когда объектами нападений преступных группировок браконьеров становились инспектора, пытавшиеся им помешать. Итак, на сегодняшний день по всему Казахстану насчитывается 220 природоохранных инспекторов, которые вынуждены покрывать огромную территорию в 123 млн. гектаров. Однако работают они посменно, выезжая вдаль от цивилизации на 15 суток: вначале первая очередь инспекторов в 110 человек, затем вторая. То есть, по сути, на одного инспектора в реальности приходится до 2,5 млн. гектар земли. Сегодня казахстанские стражи дикой фауны обеспечены материально-техническими ресурсами: автомобилями внедорожниками марки «Тойота Ланд Крузер», позволяющими догонять браконьеров, использующих подобные же автотранспортные средства, GPS-навигаторами и спутниковыми телефонами, пистолетами и карабинами. Стандартная заработная плата «охотников на браконьеров» составляет до 80 тыс. тенге. В случае поимки и задержания группы правонарушителей, за каждую такую группу инспектор получает премию в 150 % оклада. Каждые 15 суток инспектора получают «командировочные» в размере оклада. А также 10-процентную надбавку за вождение автомобиля и 20-процентную премию за осуществление командования оперативной группой. В среднем, ежемесячная зарплата природоохранных инспекторов составляет 150 тыс. тенге, а в случае участия в рейдах на браконьеров может доходить до 350 тыс. тенге в месяц. Для сельских жителей, коими в своем большинстве и являются современные природоохранные инспектора, эти деньги могут служить неплохим подспорьем. Тем не менее, анализ ситуации показал, что этих мер недостаточно, и необходимо целиком менять парадигму работы казахстанских «рейнджеров». В настоящее время инспекторам запрещено применять оружие против нарушителей, тогда как дозволяется это делать лишь в том случае, если по ним первыми открыли огонь. Собственно, это отчасти и послужило причиной гибели Ерлана Нургалиева, у которого могли просто отобрать карабин и нанести удары прикладом по голове. В то же время, травматического оружия и электрошокеров, способных выводить браконьеров из состояния боеготовности, на вооружении «Охотзоопрома» не имеется. Как и нет кевларовых рубашек, которые могут защищать инспекторов от выстрелов из дробовика, чем часто против них пользуются преступные группировки браконьеров. Немаловажно и то, что отечественные защитники редких видов животных переживают определенную деморализацию от прецедентов в нашей судебной практике. Например, в 2016 г. на инспектора в Нуринском районе Карагандинской области было совершено нападение браконьеров, которых он преследовал. Ему был нанесен удар ножом в шею, однако нападавшего не судили за причинение тяжкого вреда здоровью или покушение на убийство, он просто отделался условным сроком за «браконьерство». На этом фоне прошлогодний случай в Южно-Казахстанской области, на реке Сырдарья еще сильнее обескураживает все природоохранное сообщество Казахстана. Тогда группа браконьеров занималась незаконным выловом рыбы. Инспектор преследовал их на частной лодке местного рыбака. Не в силах уйти от погони злоумышленники принялись таранить лодку, в которой находился представитель государства. Помогавший инспектору сельский житель от удара о борт, выпал из лодки в реку и начал тонуть. Между тем, браконьеры продолжали таранить преследующую их лодку, поэтому представитель рыбоохраны сделал предупредительный выстрел из винтовки по воде. Однако пуля срикошетила от водной поверхности и угодила в одного из нарушителей, ранив его. В итоге, условный срок в три года без права занятия прежней должности получил преследовавший их инспектор, что взбудоражило защитников природы, которые после этого прецедента были напуганы и решили вообще лишний раз не применять оружие против атакующих их правонарушителей. Неравная борьба Более того, не добавляет оптимизма казахстанским защитникам редких и исчезающих видов животных то обстоятельство, что браконьеры зачастую отделываются символическими условными сроками лишения свободы. Между тем как статья 337 Уголовного кодекса РК «Незаконная охота» предполагает максимальную санкцию за истребление животного мира в составе преступной группы до семи лет лишения свободы. Сегодня представители «Охотзоопрома» ведут неравную борьбу с превосходящими силами противника и нуждаются в помощи со стороны государства. Ведь они охраняют уникальное наследие: древних диких животных, некоторые из них водятся преимущественно в Казахстане. От рук и пуль браконьеров они оберегают архаров (горных баранов) и джейранов, устюртских муфлонов (степных диких баранов) и куланов (азиатских диких ослов), ну и, конечно же, главную вожделенную мишень нелегальных охотников – сайгаков с их бесценными рогами. Впрочем, и все другие виды, кроме сайги, также являются излюбленными объектами для охоты ради промышленной добычи их рогов. Но как отмечают в том же «Охотзоопроме», иногда на архаров, джейранов и муфлонов могут охотиться просто забавы ради, чтобы удовлетворить свои потребности в развлечениях выходного дня. Поэтому со своей стороны Минсельхоз готов выйти с законодательным предложением, принятие которого резко повысило бы статус природоохранных инспекторов по всей стране и сделало бы невозможным любые попытки подкупа и давления на них со стороны криминальных элементов. Параллельно с этим Минсельхоз намерен обратиться в Генпрокуратуру с ходатайством о пересмотре наиболее очевидных ошибочно или неправильно расследованных уголовных дел, где браконьеры несправедливо уходили от наказания. Наконец, МСХ РК будет ставить вопрос перед Комитетом национальной безопасности и Советом безопасности при Президенте о максимально объективном расследовании возможной причастности браконьерских группировок к более широкой криминальной сети по незаконному вывозу рогов, истребленных редких и исчезающих видов животных за пределы нашей республики. Валерий СУРГАНОВ qazaquni.kz