РК: Когда традицию хотят заменить догмой…

Современные религиозные трения в Казахстане – это рукотворные и искусственно созданные религиозные конфликты: местную версию ислама «столкнули» с арабской. В течение тысячелетия ислам без военных конфликтов, мирно распространился и существовал в Степи, и вот в конце ХХ – начале ХХI века у нас появились салафиты и объявили тысячелетний путь наших предков ошибочным. 

                             В Степи – религиозный синкретизм

Ваххабизм (салафизм) появился по историческим меркам совсем недавно – в ХVIII веке, и сразу же провел «ревизию» всех четырех масхабов, при этом исказил их значение. Недаром ваххабитов часто обвиняют в создании собственного мазхаба – они отвергают остальные 4 мазхаба. 

Именно эта «революционная», непримиримая позиция является основой радикализма, который в свою очередь породил экстремизм. Недаром салафиты – участники многих военных действий, терактов за «исламское государство», «халифат», входили в состав террористических организаций и т.д.

Между тем религиозным основам, древним знаниям, мифологии в Степи – десятки тысяч лет. Ханафитский мазхаб получил распространение среди местного населения из-за консенсуса между духовными лидерами древнейшей, изначальной тенгрианской традиции Степи и миссионерами новой традиции, и местные духовные учителя дали одобрение на миссионерство ислама.   

Тенгрианство наиболее полно отражало верования степняков, отвечало их образу жизни и лежало в основе казахской традиционной культуры: в музыке, архитектуре, фольклоре, эпосе, поэзии. Тенгрианство раскрывало весь мир как единый живой организм, «одушевленное единство», и человек в отрыве от природы не рассматривался. 

И в местной форме ислама проявился религиозный синкретизм – соединение разнородных вероучительных и культовых положений в процессе взаимовлияния религий в их историческом развитии. Ханафитский мазхаб был очень гибким и либерально относился к местным традициям, перенимал доисламские особенности, то есть не был ортодоксальным. 

Возник своего рода симбиоз и синтез ислама и тенгрианства. Как отметила культуролог Зира Наурзбаева, «И синтез этот был закономерен, т.к. ислам представляет возобновление изначальной традиции в новых условиях, а тенгрианство – ветвь этой изначальной традиции. И когда мы говорим о возрождении ислама, речь идет о возвращении к этой точке синтеза, интерпретации мусульманской традиции казахов с опорой на ее духовные авторитеты с учетом изменившихся исторических условий».

Ханафитский мазхаб стал распространяться, когда ислам вышел за границы арабского мира. Первоначально ислам – это все-таки была религия, главным образом, арабов. Абу Ханифа (есть мнение, что он был тюрком) на базе исламского учения разработал систему, которая была доступна всем, и из-за своей гибкости приобрела огромный потенциал для проповедничества и распространения. Именно поэтому ханафитский мазхаб был широко распространен на периферии исламского мира, в том числе и у нас.  

Особенности степной формы ислама принимались и учитывались во всем мусульманском мире. Это выразилось, в частности, в признании учения наиболее известного из суфиев Ходжа Ахмета Яссауи, который способствовал «примирению» ислама с тенгрианством. 

Ходжа Ахмед Яссави считается одним из тех, кто разработал концепцию аулие (святых), уважение и поклонение которым стало важной частью исламской традиции в Средней Азии. Культ поклонения святым, который тесно связан с традицией уважения к предкам, Аруахам, был очень важен для тюркских народов.

В этом отношении местный ислам уникален и способствовал развитию национальной культуры и науки. 

                  В основе абрамических религий – тенгрианство

Толерантная местная форма ислама органически сосуществовала с древним тенгрианством: в течение веков между ними был достигнут удачный симбиоз, без войн и потрясений многие элементы тенгрианства вошли в «степной» ислам, в том числе вера в Аруахов, почитание природы, свадебные, погребальные обряды, открытое лицо женщин и др. Те же мазары, против которых ополчились исламисты, имеют корни в древних курганах. 

К тому же ислам в целом в средневековье не был ортодоксальным и поддерживал развитие науки, культуры, образования, а классическая исламская философия оказала решающее влияние на развитие современной философии и науки. Этот период известен как Исламский золотой век (750-1258).  

Почему в данной ситуации важно знать о естественной преемственности традиций? Потому что древнейшее мировоззрение номадов – тенгрианство – легло в основу современных религий. 

Например, писатель-исследователь Торегали Казиев, автор семи книг об истории Степи, проанализировал, что в основе абрамических религий лежит тенгрианство.

Вот что пишет по этому поводу Торегали Казиев: «Шумерец (тюрк) абыз Кобырам как раз около тех 1900 гг. до н.э. начал приспосабливать былое учение к новым реалиям. Братья и племянники Кобырама еще говорили по-шумерски, а внуки уже на семитском – языке своих матерей. Обо всём этом написано в Библии и других источниках. Как и о предках Израиля: «Ты же отвечай и скажи перед Господом Богом твоим: отец мой был странствующий Арамеянин... и произошел там от него народ великий» (V Моисея, 26,5). А у Плиния Старшего в «Естественной истории»: «За этой рекой живут скифские народы. Персы дали им общее название сагов, а древние звали арамейцами» (VI.XIX.50).

Сегодня генетики подтвердили, что все пророки этих религий имели степные гены… В странствиях Кобырама из Шумера в Палестину «...его встретил Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, благословил Аврама – он был священник Бога Всевышнего... Аврам, принявший благословение от Мелхиседека, этим самым признал в нем особого посредника между собой и Богом, способного низвести на него божественное благословение» (А.П.Лопухин. Толковая Библия. К гл. 13 Книги Бытия).  

Т.е. мы видим непосредственную передачу идей (и священных книг) от абызов тенгрианства организаторам уже абрамических религий, но за прошедшие почти четыре тысячелетия многое там поменялось – образы, символы, морально-этические нормы, отношения к человечеству и отдельному человеку, к народам и т.д.».

Культуролог Зира Наурзбаева тоже писала, что тенгрианство – не религия, а традиция, и предназначалось для совершенного человечества: «Религия же представляет более позднюю стадию оформления традиции, данную деградировавшему человечеству в низшей стадии его деволюции в Железный Век... С точки зрения традиционализма, религией в строгом смысле могут быть названы только иудаизм, христианство и ислам – религии Завета, религии Писания. Они представляют собой как бы юридический договор, который Творец заключает с деградировавшим человечеством, уже не способным просто искренне любить и служить своему Создателю… Тенгрианство представляет собой мир, когда сердца чисты». 

Несмотря на тот факт, что ислам в Степи функционирует в течение веков, тенгрианский сегмент существенно изменил его в контексте культуры номадов, и ныне эта особенность делает «степной» ислам способным адаптироваться и в век глобализации. В известной мере об этом свидетельствует традиционная казахская культура. Однако адаптации соответственно процессам глобализации может помешать нехарактерный для Степи исламский фундаментализм салафитов. 

                        Положение казашки на положение арабки?!

Салафиты, исламисты, отвергая местную версию ислама, хотят слепо и бездумно ввести у нас арабскую версию, зачастую не проводя различия между канонами религии и арабскими национальными обычаями. 

Например, отношение арабов к девочкам, женщинам. Появление девочки в семьях воинов-кочевников древней Аравии считалось проявлением немилости богов и позором, и нередко отцы девочек, из-за частых издевательских насмешек своих соплеменников, уносили своих дочерей в пустыню и заживо закапывали в песок. Есть данные об умерщвлении родителями новорожденных девочек и по причине бедности. Коран, правда, пытается отделить себя от этих обычаев: «когда зарытую живьем спросят, за какой грех ее убили» (Коран. 81:8,9). Да, это своего рода был прорыв.  

Поэтому для оценки влияния ислама на положение женщин необходимо учитывать статус женщины и в доисламской Аравии – некоторые его положения остались и в позднее время.  

По мусульманским канонам, женщина – человеческое существо «второго сорта». Есть изречение Корана в суре 30 Румы: «Аллах создал для вас (для мужчин) из вас самих жен, чтобы вы жили с ними»; в суре 4 Женщины: «мужья стоят над женами» (4:34) и др.

Диаметрально противоположным было положение женщины в Тюркском каганате. Многие тюркские женщины были обучены военному делу и умели держаться в седле. В этом они мало уступали тюркским мужчинам. Иногда женщины становились правительницами, военачальниками, наместницами и послами. Жены обладали правом голоса при решении семейных проблем, участвовали в общественной жизни племени, но при этом считались честными и верными женами.  

Умай, древнейшее женское божество тюркских и монгольских народов, занимало второе место после Тенгри.

Давайте посмотрим, в каких обществах были отношения между членами семьи, мужьями и женами и их детьми более справедливые, здоровые, честные и меньше было обмана? Как правило, это были древние племена или народы, у которых наблюдалось относительное равноправие между мужчинами и женщинами, как у тюрков.

Или возьмите относительное равноправие мужчин и женщин у казахов. У казахов на празднествах или джайлау девушки наравне с мужчинами принимали активное участие в различных степных играх (например «кыз-куу» девушку-догони). Достаточно вспомнить айтысы (например, как Дина Нурпеисова участвовала в них наравне с мужчинами) и т.д., т.е. свободно могли общаться. В тяжелое для народа время женщина казашка могла оседлать коня и наравне с мужчинами отражать нападение врага. 

Не говоря уже о девушках-батырах: Томирис, Бопай Ханым, Сапара Матенкызы и др. Даже в годы Второй мировой войны наши девушки-добровольцы показали примеры мужества, отваги и смелости: Алия Молдагулова, Маншук Маметова, Хиуаз Доспанова и др.

Женщина у казахов в отличие от мусульманок-ортодоксов соседних народов, были более свободны и в повседневной жизни. Не было принято закрывать лица, носить чадру или паранджу, прятаться от посторонних глаз на женской половине дома. В юрте, где не было разделительной перегородки, женской половиной называлась лишь условная часть, в отличие от домов оседлых мусульманских народов. 

Надо признать, несмотря на все законы нового времени, особенно в мусульманских странах, повсеместно нарушаются права женщин. Например, ситуация с правами женщин в Афганистане, неравенство полов в Саудовской Аравии, Иране и т.д. Нередко в мусульманских странах женщинам запрещено водить автомобили, принимать участие в выборах и быть избранными в государственные органы. 

В последнее время в кыргызском обществе развернулась острая дискуссия из-за исламизации общественных отношений. Например, ношение мусульманских платков в государственных средних школах, открытие молельных комнат в государственных учреждениях, регистрация брачных отношений в мечетях и участие первых лиц государства в намазах и т.д.

Полная зависимость жены от мужа стала важнейшей характерной особенностью семейного быта у всех мусульманских народов, в том числе и казахов. Но в отличие от оседло-земледельческих мусульманских регионов, у кочевых казахов постулаты мусульманского права не развились столь широко. В семейно-бытовых отношениях все было относительно. 

Этому способствовал образ жизни и стиль мышления номадов-казахов. Круглогодично кочуя по бескрайним степям Евразии, казахи жили в основном по законам обычного права. Тем более, на огромных степных пространствах не было культовых мусульманских построек, типа мечетей, минаретов, медресе и т.д., которые могли бы оказывать какое-то непосредственное влияние на духовную жизнь степняков. 

В Степи в теплое время девочки и девушки ходили с непокрытой головой, покрывали голову замужние женщины. Казахские женские украшения и национальная одежда имеют доисламскую историю – саукеле, камзол, бөрік, шошак бөрік, бока, платье и т.д.

Надо помнить, что с матери зарождается не только язык, но и воспитание, культура, образование детей. Возможно, поэтому школьники из Казахстана показывают хорошие результаты на международных олимпиадах.

P.S. Материал подготовлен в рамках участия в конкурсе журналистов, организованный Управлением по делам религии города Алматы.

Дастан ЕЛДЕС