КАК ДЖАНГЕЛЬДИН СТАЛ ИВАНОМ СТЕПНОВЫМ

Наш ответ

докладной записке, напечатанной в №125 «Заря» от 5 сен. 1917 г.

В докладной записке, якобы составленной казахами (в ориг. «киргизами») 8-ми волостей Тургайского уезда, Джангельдин в числе других называет и нас, авторов сего письма, приверженцами старого строя и взводит на нас целый ряд ложных обвинений.

Причина прошлогоднего восстания казахов всем известна, так же известно, что творилось в казахской степи, а какой род прежде всего восстал и кто кого приглашал на сопротивление властям, какой род остался безразлично. Тогда казахи на роды не делились, было только две группы: сознательная и более темная. Пока, не поднимая вопросы подложности самой докладной записки казахов, мы укажем на опубликованные Джангельдиным заведомо ложные сведения, поскольку они касаются нас.

По докладу Джангельдина видно, будто бы по вине Байтурсунова, Дулатова и Кадырбаева на апрельском съезде со стороны кипчакцев участвовал лишь один представитель, а со стороны аргынцев двенадцать человек. Это не верно. На съезде участвовали от шести волостей кипчакского рода шесть представителей, наравне с другими. Как известно всем, апрельские казахский и русско-казахский съезды прошли под знаком единения и братства: не только казахи между собой, но и казахи и крестьяне побратались.

Мы гордимся, что единение и братство казахов между собой, и казахов и крестьян входило в нашу ближайшую программу действий и было блестяще выполнено. Только тёмные людишки и провокаторы пытаются сеять семена травли одного рода на другого.

Положение Тургайского уезда в первый месяц революции было таково: в городах Тургае, Иргизе, поселках Карабутак, Челкар и Семиозерном стояли с осени 1916 года войска, посланные старым правительством для усмирения повстанцев. Грабежи, убийства в то время еще не прекращались. Областной комиссар Букейханов, по прибытии в Оренбург, на первое мая созвал в Тургае съезд почетных казахов от каждой волости для мирной ликвидации бывших и продолжавшихся в то время беспорядков, и командировал на этот съезд члена Тургайской областной управы М.Дулатова для разъяснения казахам значения переворота и сущность строя, основанного на свободе, равенстве и братстве.

На этот съезд Букейхановым были приглашены также два посредника – известные почетные аксакалы из соседнего Кустанайского уезда; один из них из Аргынского, другой из Кипчакского рода, так как враждующие между собою казахи Тургайского уезда из двух родов: Аргынского и Кипчакского. Участие на этом съезде принимало одинаковое количество аксакалов с обеих заинтересованных сторон и решали споры третейским судом. Третейский суд никого на поселение в Сибирь не приговорил и никто им не арестован. Что касается 3-х казахов, томящихся уже четвертый месяц в тюрьме, то они заключены в тюрьму по постановлению мирового судьи, не Кадырбаева, а за уголовные преступления, совершенные после амнистии.

После успокоения населения в уезде мирным путём, войска были немедленно отозваны комиссаром Букейхановым, вопреки желанию населения гор. Тургая, Карабутака и Семиозёрного.

В докладе Джангельдина Токтабаев, Кулжанов, Тлеугабылов, Алмасов, Кутебаров и др. названы приверженцами старого правительства, а между тем эти лица были арестованы в связи с указом 25-го июня 1916 г. старым же правительством, несколько месяцев сидели в тюрьме и испытали все прелести заключения в Тургайской тюрьме зимой 1916 г.

Далее указывается, что в Тургай назначены ставленники Букейханова Аргынцы, враждебные Кипчакскому роду, а между тем уездный комиссар Алмасов и его два помощника Тлеугабылов, Омаров, все трое Кипчакского рода и все они народники. При назначении их никто не руководствовался из какого они рода; они назначены как интеллигентные и деловые люди, по своим политическим взглядам не правее к.-д. и работающие в духе укрепления нового строя.

Кадырбаев назначен Тургайским мировым судьей по представлению Оренбургского окружного суда министром юстиции Керенским, а не Букейхановым.

В докладе Джангельдина сказано, что о произошедшем государственном перевороте известил население Каралдин. Действительно, Каралдин объявил казахам амнистию, но амнистия была передана Каралдину телеграммой из Минска Букейхановым и Дулатовым ещё до его опубликования, т.к. было известно Букейханову от Керенского. Таким образом, нашим добром докладчик нас же бьёт.

Вполне уверенные, что Петроградский совет солдатских и рабочих депутатов, выдавая Джангельдину мандат инструктора, впал в добросовестное заблуждение, мы считаем долгом рассказать, кто такой Джангелъдин.

Джангельдин – бывший Джалгабаев, настоящий Степнов, 20 лет тому назад, в то время, когда старое правительство энергично вело обрусительную политику, принял православие, превратился из Али Джалгабаева-Джангельдина в Ивана Ивановича Степнова, готовился в миссионеры и не оправдал надежды своих покровителей – наших степных миссионеров и администраторов, холопов Победоносцева и Ко. Тогда они дважды устраивали Ивана Ивановича Степнова сначала чиновником Тургайского Областного Правления, потом переводчиком Оренбургского окружного суда, и из обоих этих учреждений он уволен как бездельник.

В 1916 г. Иван Иванович Степнов появился в нашей степи, переодевшись в халат и сменив православие на ислам, объявив себя Алибеем Джангельдиным. Раньше он назывался Али, ныне прибавив к Али бея. Это мещанское подражание имени турецких деятелей революции Алибея, Ніязбея, Энвербея. Во время восстания казахов Тургайского уезда Джалгабаев-Джангельдин-Степнов оказался среди восставших. Зная, что казахи бессильны оказать какое-либо вооруженное сопротивление, Джалгабаев провоцировал казахов, обещав достать им оружие из Германии и Афганистана, забравши казахские деньги, уехал из Тургайской области, а тёмные казахи проливали свою кровь и подвергались жесточайшей репрессии карательного отряда.

В момент переворота Джалгабаев-Джангельдин-Степнов оказался в Петрограде, Совет солдатских и рабочих депутатов снабдил его мандатом инструктора и партийной литературой. 27-го июля 1917 г. Петроградский совет солдатских и рабочих депутатов телеграфировал Джангельдину сдать свой мандат тургайскому совету солдатских и рабочих депутатов, самому же явиться в Петроград для личного объяснения. После этого он весь август месяц провел в Тургайской области.

15-го июля казахский съезд Иргизскаго уезда выставил его из заседания, а 20-го августа казахи же выставили его из Актюбинского съезда. Как видно из его доклада, до сих пор он выдает себя за инструктора Петроградского совета солдатских и рабочих депутатов, что для нас не представляет ничего удивительного. Джангельдин-Джалгабаев-Степнов нас и Букейханова называет приверженцами старого строя и врагами Кипчакского рода, поэтому мы вынуждены для русских, казахи нас знают, вкратце рассказать, какие мы, все трое, приверженцы старого строя, враги Кипчакского рода и казахского народа.

После издания указа 25 июня мы трое, хорошо зная, что казахский народ не может оказать никакого вооруженного сопротивления современной армии, что всякое сопротивление вызовет репрессий и наша родина зальется слезами и кровью, выступили с воззванием к казахскому народу подчиниться силе и советовали казахам дать рабочих, т. к. они воинской повинности не отбывают, то обязаны помочь нашему Государству и нашей общей с русскими родине.

Благодаря нашей агитации 90% казахов согласились с нами и избежали того несчастья, которое разразилось над казахами Тургайского уезда. Когда рабочие были уже взяты, Букейханов, Дулатов и их единомышленники, казахская интеллигенция, отправились на фронт оказать помощь своим сородичам, объездили фронт, открыли на Западном фронте – в Минске и Юго-западном фронте – в Киеве инородческие отделы, которые до возвращения казахов-рабочих обслуживали и затем эвакуировали их на родину. Букейханов и Дулатов были вызваны казахами из Минска и Киева, вернулись только в конце июля с. г.

Джангельдин-Джалгабаев-Степнов же с осени 1916 г. до переворота, если верно его обещание тургайским казахам, «устанавливал контакт с Германией».

Байтурсунов – казахский поэт, журналист, редактор первой казахской газеты «Казак», за свои сочинения в 1909 году просидел в тюрьме 9 месяцев, затем выслан администрацией из Казахской степи. Байтурсунов при старом режиме являлся в Оренбурге эмигрантом из казахской степи.

Дулатов – тоже поэт, журналист, сотрудник этой же газеты «Казак», за свое сатирическое сочинение «Оян, казак!» (Проснись, казахский народ!), в 1911 г. был арестован, дважды этапом прошел 1500 верст, просидев в тюрьме 20 месяцев, и семипалатинским окружным судом приговорён на один год крепости. «Оян, казак!» предан огню.

Букейханов – участник земских съездов, 1-й Государственной Думы, был избран единогласно казахами семипалатинской области, статистик, русский журналист, сотрудник газеты «Казак», выборжец, в 1906 г. просидел в тюрьме 4 месяца, выпущен из тюрьмы накануне избрания его в 1-ю Государственную думу. Отбыв 3-месячное заключение за выборгское воззвание, под угрозой высылки из степи, выехал в Европейскую Россию, где был также эмигрантом.

Какой популярностью пользуется Букейханов во всех казахских областях, доказывает то, что рабочие казахи, возвращаясь с фронта, учредили стипендию его имени. Мы все трое на общем казахском съезде намечены кандидатами на Учредительное Собрание и будем избраны.

Наша газета «Казак», благодаря таким докладчикам, как Джангельдин-Джалгабаев-Степнов, в течение 4-х лет была оштрафована старым правительством три раза на сумму 4550 рублей; первый штраф в 1500 рублей внесена казахами-читателями; редакция наша неоднократно подвергалась обыску, а редактор – аресту. Таковы мы, такова наша газета в глазах казахского народа.

Прежде доносили на нас старому правительству, а теперь Совету солдатских и рабочих депутатов. Прежде Джангельдин-Джалгабаев-Степнов пользовался покровительством губернаторов и миссионеров, а теперь пытается паразитировать около революционной демократии.

Наша служба народу есть плод «долгих размышлений ума, горестных замет сердца», - переживание всей нашей жизни, органическая потребность нашей души, задача нашей жизни, воплощение наших идеалов в жизни нашей родины.

Никакая сила на свете не заставит нас свернуть с намеченного пути, пока существует наш народ, пока мы живы. Мы не хамелеоны и эфемериды, подонки политики, стремящиеся занять авансцену при всяком режиме: старом царизме и новой республике.

Не нам защищаться от Джангельдина-Джалгабаева-Степнова, не ему обвинять нас, что мы приверженцы старого строя.

                                          Редактор газеты «Казак» и член Тургайской

                                          областной гражданской управы А.Байтурсунов,

                                          сотрудник газ. «Казак» и член Тургайской

                                          областной гражданской управы М.Дулатов.

                              г. Оренбург: «Южный Урал». – 1917. – 14.09. – № 10. – С. 1, 3-4