Исламский радикализм ущемляет права женщин

Исторически ислам в казахском обществе играл заметную роль. В наше время религия должна быть в сфере нравственного воспитания, регламентирования и сдерживания негативного влияния деструктивных организаций. Но она не должна распространяться на все сферы общественного сознания, не должна занимать место идеологии, науки. Это достаточно опасно и может привести к научно-технологическому отставанию общества, дефициту специалистов для экономики, образования и т.д.

В РК меняется место женщины в семье и обществе

Ведь радикализация наших граждан произошла не где-то за рубежом, а у нас. Значит, для этого процесса были и есть соответствующая среда, литература, мечети, имамы, обучение молодежи за рубежом, туризм, социальные сети и т.д.

Сравните светский Афганистан и афганских женщин 1950-1960 гг. и Афганистан 1990-2000 гг., современный Афганистан и нынешнее положение женщин – ситуация может измениться быстро, за несколько лет, за десятилетие. А ведь все начиналось с хиджаба. Затем запретили учиться девочкам в школе, женщинам – работать и т.д. Власти начали применять шариатские методы наказания, чаще стали появляться публичные казни. Была создана религиозная полиция, которая контролировала как дресс-код женщин, так и внешний облик мужчин.

В Иране в 2018 году беспорядки начались под лозунгами «Люди нищенствуют, а духовенство возомнило себя богами» и др. Женщины выходили на улицы, демонстративно снимая с себя хиджаб как наиболее заметный признак религиозного диктата, подавления демократических свобод, отсутствия гражданского равноправия. Религиозная проблема актуальна не только для Афганистана, Ирана и др., но и для тех стран, где религиозность набирает силу, где внешним факторам уделяется больше внимания, чем внутренним и т.д.

И в Казахстане под воздействием религии тоже постепенно меняется место женщины в семье и обществе, особенно в западных регионах. Укутанная в длинное покрывало женщина не должна учиться в вузе, работать вместе с мужчинами, заниматься общественной работой, политикой, искусством и т.д. Как результат идеологической обработки – отъезд несколько лет тому назад казашек с семьями или без семьи в Сирию, чтобы жить по законам шариата и халифата.

У нас с малых лет дети посещают мечети и церкви. Нередко оразу держат даже школьники, хотя с точки зрения медицины это вредно для растущего организма.

Государство своими руками создало религиозную оппозицию, которая представляет определенную опасность. Если у нас была бы развита национальная культура, литература, система образования, государственная идеология, национальная идея, то школьники и студенты ходили бы в театры, библиотеки, кинотеатры, музеи, выставки, а не в мечети и церкви, и стремились бы к знаниям.

Если государство уделяло бы должное внимание нравственности, семейным ценностям, борьбе с проституцией, наркоманией, алкоголизмом, коррупцией и т.д., то не было бы нравоучений со стороны «исламистов». В приоритете были бы национальные интересы, традиционная культура и религия, а не религия другой страны.

Религия стала влиять и на семейные, гендерные отношения. Наши имамы призывали написать петицию и собирать подписи в поддержку хиджабов в учебных заведениях, учили мужчин бить камчой своих жен, чтобы не оставлять следов, покрывать головы маленьких девочек, проводили обряд «неке кию» без официальной регистрации брака и т.д.

Участились и разводы по исламским законам, когда муж дает развод жене одним только словом «талак» («развод»), и брошенная семья остается без алиментов, потому что не было официальной регистрации брака. По публикациям в СМИ, таким правом пользуются и сами имамы. От них не отстают и некоторые чиновники. Не говоря о заметном снижении уровня образования, науки, культуры, литературы. Такие тенденции будут усиливаться, если государство будет безучастным.

В СМИ писали, что набирают обороты элементы «священных браков» («бауырласу»): девушки выходят замуж за представителей радикальных течений ислама, затем их мужья, произнося слово «талак», разводятся с ними и передают их своим друзьям. После этого девушка снова выходит «замуж» и схема повторяется. В результате «боевая подруга» может родить детей, не зная от кого ребенок.

Шариат, по сравнению с адатом, не получил доминирующей роли

«Салафизм», «ваххабизм», «чистый» ислам у нас появились не сами по себе. Например, до 2000 года эти и другие радикальные течения у нас были малоизвестны. Об этом в свое время рассказал в интервью «Каравану» первый муфтий Ратбек кажы Нысанбаев, который противостоял проникновению к нам сомнительных миссионеров. «Вначале мы беседовали, но после завершения разговора я обычно просил показать документы. Не все могли это сделать. А поскольку я был знаком со многими религиозными деятелями мира, обращался к ним с просьбой проверить данные того или иного человека. После такой проверки эти миссионеры, как правило, быстро уезжали из Казахстана. Знаю, что многие из них оседали в Таджикистане, Чечне, Кыргызстане и даже Узбекистане. И мы все знаем, какие события там происходили. Иначе говоря, мы не дали лжемиссионерам развернуться у нас», – сказал первый муфтий.

А вот как раскрыл «проблему хиджаба» Ратбек кажы Нысанбаев: «Арабское слово, означающее «покрывало». Там и мужчины кутаются, и женщины. Еще до ислама арабы так ходили. После они стали мусульманами, но продолжали носить ту же одежду. Эта одежда не имеет никакого отношения к исламу, а связана с климатом, погодой, чтобы лица не обгорели на солнце. Что касается никаба, паранджи, они защищают женщин от сглаза. И к религии это тоже не имеет отношения».

И его взгляды на «женскую проблему» соответствуют традиционной культуре: «И если говорить о воспитании, нужно вспомнить, что мы с дочерями, сестрами обращались очень хорошо. Они росли свободными. Вспомним, что у казахов есть игра «Кыз-куу», когда всадник должен догнать девушку на коне. Если он этого не сумеет сделать, она может отхлестать его плеткой. Наши девушки росли вольно, потому и отличались воинским духом».

В самом деле, в казахском обществе шариат, по сравнению с адатом, не получил доминирующей роли. Особенности кочевого уклада жизни накладывали отпечаток на духовную жизнь, на отношении полов, регламентацию общественных отношений.

Исторически казахи не отличались религиозным фанатизмом; этому отчасти препятствовал и кочевой образ жизни, который предполагал свободу от каких-либо догм, «слитность» с природой, а не с книжной религиозной культурой. Природа, окружающая среда диктовала свои законы – она была своеобразной «мечетью», а звездное небо – путеводителем в мифологическом и прямом смысле. Даже был свой природный календарь.

Казашки не знали хиджаба

Женщины у казахов в отличие от мусульманок-ортодоксов соседних народов были более свободны. Не было принято закрывать лица, носить паранджу. Жизнь в юрте, где не было «мужской» и «женской» половины, и общий прием пищи вокруг круглого дастархана говорили о равноправии мужчины и женщины.

В Степи в теплое время девочки и девушки ходили с непокрытой головой, покрывали голову замужние женщины. Казахские женские украшения и национальная одежда имеют доисламскую историю – саукеле, камзол, бөрік, шошак бөрік, бока, платье и т.д.

Или возьмите относительное равноправие мужчин и женщин у казахов. Достаточно вспомнить айтысы (например, как Дина Нурпеисова участвовала в них наравне с мужчинами), игру «қыз қуу», не говоря уже о девушках-батырах: Томирис, Бопай Ханым, Сапара Матенкызы и др. Даже в годы Второй мировой войны наши девушки-добровольцы показали примеры мужества, отваги и смелости: Алия Молдагулова, Маншук Маметова, Хиуаз Доспанова и др.

Не говоря о Кодексе РК «О браке и семье», где законодательно закреплено равноправие супругов.

В Конституции нашей страны записано: «Статья 22. 1. Каждый имеет право на свободу совести. 2. Осуществление права на свободу совести не должно обуславливать или ограничивать общечеловеческие и гражданские права и обязанности перед государством». Иными словами, гражданские права и обязанности перед государством ставятся «выше», чем право на свободу совести.

Это статья Конституции для тех, кто считает, что Основной закон дает полную свободу совести, поэтому, мол, можно ходить в школу в хиджабе. Однако это не так – в светском государстве религиозные верования не должны ограничивать право детей на светское образование в государственных школах, где имеется школьная форма.

Не свойственный в Степи религиозный радикализм отдельных родителей у нас дошел до того, что они вместо знаний прививают маленьким детям религиозные представления и конфликтуют с законами общества. Выбор религии, религиозных предпочтений необходимо предоставлять с достижения совершеннолетия, а не с дошкольного возраста.

По этой причине необходимо дополнение к закону «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» о воспитании маленьких детей вне религии.

Дастан ЕЛДЕС,

Қазақ үні