О выборах: У людей сработала электоральная память

Те, кто был против всех, просто не пошли на выборы. В стране завершилась кампания по выборам депутатов мажилиса парламента и маслихатов всех уровней. По оценкам международных и отечественных наблюдателей, выборы прошли без каких-либо серьезных нарушений. В результате в мажилис VII созыва вошли те же самые партии, что были и в предыдущем составе: Nur Otan, “Ак жол” и Народная (НПК). Можно ли считать прошедшие выборы успешными? Изменится ли политическая повестка Казахстана с новым мажилисом? Насколько кардинально изменится кабинет министров? На эти и другие вопросы газета “Время” попросила ответить известного казахстанского политолога Данияра АШИМБА. - В интервью нашей газете накануне старта агитационной кампании вы сказали, что в мажилис пройдут все те же три партии: Nur Otan, “Ак жол” и НПК (см. “Сообразят на троих”, “Время” от 9.12.2020 г.). Вы знали результаты выборов заранее? - Результаты выборов заранее не знает никто (ну почти никто). Но такой расклад был наиболее очевидным. Nur Otan как партия президента должен был пройти. А НПК и “Ак жолу” не нужно было начинать свои электоральные кампании с нуля. То есть эти бренды раскрученные, все время были на виду, присутствовали в СМИ, в политическом поле и были хорошо знакомы избирателю. Эти партии были в мажилисе V и VI созывов. Партия “Ауыл” существует уже 20 лет, но больше 2-3 процентов голосов избирателей никогда не набирала, поскольку появлялась в общественном поле эпизодически - от выборов к выборам. Кроме того, они сделали странную ставку на то, что за них проголосуют люди в сельской местности. Но за все время существования этой партии ни разу не было даже намека, что ее будут поддерживать в сельской местности. То есть и ставка была ошибочной, и кампания шла эпизодически. “Ауыл” активизировался, по сути, только тогда, когда за ним встало аграрное лобби из числа бывших начальников Минсельхоза и “КазАгро”. И только тогда партия вдруг вспомнила о своей сельскохозяйственной миссии. Но это было больше для каких-то столичных разборок, поскольку непосредственно для самого населения “Ауыл” ничего путного не предложил. Что касается партии Adal (бывшая партия “Бирлик”), то она традиционный аутсайдер. Ребрендинг и смена руководства произошли уже после старта выборной кампании, когда все остальные партии уже успели отозваться на всевозможные тематики. И кампания партии была не слишком яркой, несмотря на то что за ней маячила нацпалата предпринимателей “Атамекен” - влиятельная и богатая организация. У Adal было слишком мало времени на раскрутку. У него была определенная фора: этой партией в силу правил алфавита начинался предвыборный новостной блок на телеканалах. Но этим преимуществом партия либо не смогла, либо не захотела воспользоваться… Наш избиратель достаточно консервативен, радикальной оппозиции на этих выборах не было. Каких-то эпатажных выходок, как, к примеру, когда-то Гани КАСЫМОВ (лидер некогда существовавшей Партии патриотов Казахстана) обливал оппонентов водой или как Ерасыл АБЫЛКАСЫМОВ (кандидат в президенты от КНПК на выборах 2005 года) выметал метлой коррупционеров, на этих выборах не было. Резюмируя, скажу так: выборы получились конструктивными, но скучными. Технически у всех партий была возможность пройти в мажилис, но “Ауыл” и Adal несильно старались для этого. Поэтому мы и получили такой расклад. - Хотя многие эксперты отмечали, что “Ауыл” будет либо третьей, либо четвертой партией в мажилисе... Примечательно, что “Ауыл” набрал много голосов не в сельской местности, а в мегаполисах. Можно ли сказать, что “Ауыл”, как, впрочем, и Adal, стал, по сути, пунктом “против всех”? - Набранный ими процент голосов слишком низкий, чтобы проанализировать, какие группы за них проголосовали. Но вполне возможно, что определенные категории избирателей расценивали их как своего рода оппозиционные партии. Однако мне представляется, что те, кто был против всех, на выборы просто не пошли. - Давайте обратимся к исторической статистике. На парламентских выборах 2012 года явка избирателей составила 75,45 процента, в 2016-м - 77,1 процента, на нынешних - 63,3 процента. При этом Nur Otan в 2012 году набрал 80,99 процента голосов, в 2016-м - 82,15 процента, теперь - 71,09 процента. Зато выросли показатели у “Ак жола” и НПК. О чем это говорит? - Здесь два момента. Во-первых, снизилось административное давление. Сейчас все ходят со смартфонами, и использование административного ресурса становится все более затруднительным. И результаты выборов просто так не подкрутишь. Во-вторых, у наших граждан растет политическая апатия. Возьмем маслихаты. Никто не помнит, за каких депутатов маслихатов он голосовал в последний раз. Никто фактически не видит работы маслихатов как местных представительных органов. То есть целая ветвь представительной власти ушла в нирвану. Это очень большая проблема. Ведь это тот орган, который должен непосредственно представлять интересы населения на местах. Но маслихаты оказались полностью подконтрольными акиматам, которые заполнили их уважаемыми, но бесконфликтными людьми, не задающими лишних вопросов. А еще интрига пропала на выборах маслихатов. Вспомните, какая была конкуренция в 2003 году! После этого было принято решение, что Nur Otan, условно говоря, выдвигает только одного кандидата. Благодаря этому конкуренция между представителями местной элиты была ужата до упора. И если раньше борьба шла не между властью и оппозицией, а между главврачами, ректорами, директорами крупных предприятий, то к 2007 году на выборах в маслихаты внутриэлитная конкуренция была ликвидирована на корню, а сами маслихаты превратились в машинки по штампованию удобных решений для акиматов. То есть, с одной стороны, выборы стали удобными и безобидными, а с другой - маслихаты перестали оказывать какое-либо сопротивление акиматам. Вспомните тот же карантин. Где были маслихаты? Или возьмите местные новости любого региона - СМИ освещают мероприятия маслихатов, только если там выступает аким. Так чего удивляться, что доверие к этому институту власти упало ниже плинтуса?! - А может, причина полученного результата в предвыборных программах партий, которые, на мой взгляд, были, мягко говоря, несбалансированными, а где-то и откровенно слабыми? - Я не думаю, что кто-то читал эти программы глубоко. Максимум их прочли процентов пять избирателей. Процентов семь-восемь посмотрели дебаты. Кто-то видел партии в новостных роликах, кто-то - только листовки. Какого-то серьезного интереса к агитации не было. Сказать, что люди сравнивали предвыборные программы, переживали, дискутировали, - вряд ли. Потому что надо было для начала найти все пять программ и прочесть. А если вы посмотрите сайты партий, то далеко не у всех выложены программы в хорошо читаемом варианте. На мой взгляд, больше сработала электоральная память. “Ак жол” - за предпринимателей, Nur Otan - партия президента, НПК - за кредитную амнистию и пенсионную реформу. А за что выступают “Ауыл” и Adal, сказать было трудно. Далекоидущие выводы делать сложно, потому что у нас нет нормальной социологии, кто за кого и почему голосовал. Да и потом представьте: условно говоря, некая оппозиционная партия получила бы на выборах 10-20 процентов голосов. Может ли она на что-то повлиять? - Риторический вопрос… - Да. А Nur Otan вынужден исполнять свои предвыборные обещания. Кроме того, в свое время Nur Otan проводил кампании по борьбе с коррупцией, по изучению общественного мнения, работал с обращениями граждан и так далее. То есть Nur Otan работал на поле оппозиционных партий, перехватывал и канализировал социальный протест. И за Nur Otan многие голосовали как за партию, которая хоть что-то делает. - С учетом набранных голосов избирателей получается, что у Nur Otan в мажилисе теперь будет меньше депутатов, а у “Ак жола” и НПК - больше. Это существенное изменение? Может ли это как-то повлиять на политическую повестку в целом? - В целом нет. Важно лишь то, кто станет депутатами. По опыту работы предыдущих созывов могу сказать, что большинство депутатов, какими бы они опытными ни были, в первое время представляют собой болото. Одно дело - быть самовластным акимом, а другое - одним из равных. К тому же в парламенте тоже есть своя иерархия. Поэтому неудивительно, что все поначалу теряются. Например, в Верховном совете 12-го, 13-го созывов было несколько депутатов - сильных ораторов, которые могли своими выступлениями переломить ход голосования по тому или иному вопросу. С другой стороны, хоть вотум недоверия правительству у нас выражают нечасто, но парламент может и не быть карманным и ручным, даже если в нем центристское большинство. Здесь многое зависит от грамотной режиссуры. То есть многое зависит от спикера. При Марате ОСПАНОВЕ, Жармахане ТУЯКБАЕ (спикеры мажилиса прежних составов. - Р. Б.) депутатский корпус бурлил кто во что горазд. А вот Нурлан НИГМАТУЛИН (спикер мажилиса VI созыва. - Р. Б.) грамотно взял ситуацию под свое крыло, показав себя сильным модератором. - Кстати, кто из прежнего состава мажилиса пройдет в новый? Навскидку можно назвать 10-20 фамилий из VI созыва, кто был активен и на слуху. Кто может рассчитывать на дальнейшую парламентскую работу? - Все партии уже опубликовали списки своих депутатов. Хотел бы обратить внимание, что от Nur Otan в мажилис прошла Дарига НАЗАРБАЕВА - опытный политик, была спикером сената, возглавляла парламентские комитеты и так далее. Я думаю, что она как минимум может возглавить комитет мажилиса по социальной политике. - А как максимум - стать новым спикером? - Думаю, нет. На мой взгляд, наилучшим спикером для нового созыва будет Нурлан Нигматулин. Он очень сильно вытягивает работу всей палаты и достаточно хорошо закрепил ее авторитет в органах власти. - Будет ли отличаться статус нынешнего состава от предыдущих с учетом проведенных политических реформ и можно ли рассчитывать, что новый состав будет смелее и независимее предшественников? - Это будет зависеть от самих депутатов. Опыт предыдущих парламентов показывает, что люди, на которых поначалу возлагают большие надежды, могут и не выстрелить. И напротив, те, кто на предыдущих местах работы ничем не выделялся, став парламентариями, вдруг начинали энергично работать. Руслан БАХТИГАРЕЕВ (в сокращении) qazaquni.kz