Как батыр Сатбек отрубил голову атаману Ермаку и бросил тело на растерзание псам

Северный и восточный Казахстан по своему ландшафтному районированию не имеет естественных преград в направлении Сибири. Более того, и Туран и Сибирь (особенно в своих прилегающих степных частях) являют собой одно естественное, природное целое. Объективное единство территории издавна дополнялось субъективным единством культурной и политической жизни региона.

Поэтому казахи всегда имели собственные интересы в Сибири, в которой они, помимо прочего, искали смерти Ермака. Человека, к слову, имевшего неясное, по некоторым версиям чуть ли не тюркское, этническое происхождение. Хотя люди в здравом понимании его «подвигов» вряд ли рискнули бы «приобщаться» к ним. Слишком много проклятий связано с Ермаком.

Летом 1581 года Ермак, полностью вырезал казахско-ногайское население бывшей золотоордынской столицы Сарайшика, и так едва доживавшего свои дни после распада Орды. В городе оставалось всего лишь две тысячи населения. И всё оно было предано смерти. Судьба убитых на месте мужчин оказалась предпочтительнее трех дней мучений девушек и женщин, страдания которых прекратились казнью только на третий день. Такого изощренного геноцида Туран еще не видел, ибо степняки даже у кровных врагов не убивали ни женщин, ни детей. Впрочем, изуверствами над живыми казаки Ермака не ограничились. Совершив «земное» изуверство, они разрыли царские могилы, ограбили их, а кости давно упокоенных ханов Золотой Орды и Казахского ханства сожгли. Произошло невиданное святотатство и над миром мертвых.

Полномасштабный геноцид живых совместился с кощунственным осквернением памяти мертвых. Такие преступления против мертвых лишали виновных аруаха. Таким образом, Ермак совершил двойное убийство: и живых, и мертвых. Сравните сами: даже в фашистских лагерях смерти находились живые, а в ордынском Сарайшике их не осталось. И эти души убиенных и непохороненных, и аруахи усопших не могли быть успокоены, пока был жив преступник. Попранная сакральность требовала кары для успокоения аруахов. Поэтому туранская вендетта Ермаку приобретала характер и кровной мести и небесной кары.

От такого изуверства Ермака опешил даже царь. Ему-то и самому отказал в божьем благословлении собственный митрополит Филипп. Но при известии о «подвиге» Ермака, даже кровавый царь открестился от такого небывалого грешника. Впрочем, Ермак оказался виновен еще и в государственном преступлении, так как был причастен к убийству царского посла Перепелицына. При таком стечении событий, казалось бы, «царская обида» должна была исполнить туранские проклятия, но «Темная сторона», овладев человеком, сделала его еще удачливее в «злых делах». Ермак взял Сибирь, ведь «Темная сторона» всегда сильна своими злодеями. И Ермак, вооруженный Строгановыми, игравшими в северных краях роль Ост-индской компании, вошел в Сибирь. Этот эпизод вначале не был столь акцентирован и значим для казахов и джунгар, занятых в своей войне. Но всё изменилось, когда 26 октября 1582 года Ермак занял Искер — сибирскую столицу, покинутую слабосильным Кучумом.

Тут-то и «возникли» в Сибири казахи. Существует казахское предание о том, что не Кучум, а казахский батыр Сатбек из племени Уак в 1584 году пресек кровавый путь завоевателя Ермака в Сибири. Казахская народная память сохраняет аруах батыра Сатбека как победителя нелюдя «Жармака», тогда как официальная российская история говорит о том, что Ермак утонул. Но тогда, откуда взялась кольчуга Ермака, не от средневековых водолазов же. Сатбек-батыр отрубил ему голову, отделив от тела грешную душу, которой никогда не будет покоя. Да и откуда возникнет аруах кровопийцы, не от поминок же по «изуверу» Сарайшика и Сибири.

По другому, тюрко-сибирскому преданию Ермака убил кучумовский воин батыр Кучугай, «прободев» ему горло. Конечно, обе тюркские версии легендарны. И они явно противоречат официальной российской истории, которая утверждает, что Ермак утонул. Но при этом необходимо учесть, что и сама российская версия также составлена «со слов», то есть она не менее легендарна. При таком изустном сходстве первоначальных источников тюркские версии получают преобладание, хотя бы своим «двойным количеством». Кроме того, официоз можно уличить в имперской тенденциозности и заведомой заинтересованности. Царская Россия была империей, а империя не может позволить развенчания своих героев. Все-таки недаром Россия создала великодержавную и героическую историю «Завоевания Сибири». Сформировалась целая идеология «покорения Сибири» и потому империя не могла себе позволить признаться в настигшем Ермака возмездии. Да еще со стороны «покоренных», то есть «неблагодарных». В связи с этим в «зоне умолчания» оказалось и последующая гибель Ермакова войска вместе с царским воеводой.

Конечно, и в тюркских версиях имеется разночтение, но оно заключено лишь в имени тюркского воина. Впрочем, оно может оказаться всего лишь диалектными разночтениями имени и прозвища одного и того же бахадура.

Конечно, вызывает вопросы появление казахского батыра в сибирской истории. Но и на это имеются ответы. Во-первых, подлинная, а не царская и не советизированная история тюрков Сибири хранит примеры того, что некоторые казахские батыры принимали выдающееся участие в этой сибирской истории, причем как на стороне империи против Кучума, так и против нее и ее Ермака. Во-вторых, Сибирь не являлась ландшафтно-географическим изолянтом, то есть отрезанным от казахов регионом. Этого не было ни до Кучума и Ермака, ни после них. Более того, само восхождение Кучума на Сибирское царство, как и его последующее низложение, связано с непосредственным казахским «участием» в событиях.

И все же, в любом варианте эпический конец Ермака если не от тюркского оружия, то уж во всяком случае, от тюркской мести знаменателен.

На Востоке даже спустя никогда не забывали свои даже стародавние обиды, а уж осквернение Аруаха мёртвых не забывалось вовсе. Смерть Ермака стала метафизической казнью и карой душегубу, «отличившемуся» немыслимым кощунством к усопшим и потревожившему аруахи степного народа. В этом же выразилось и тураническое этнокультурное единство сибирских и казахских тюрков. И те, и другие, несмотря на свое колониальное положение, почитали за честь для себя и для своих бахадуров убить проклятого осквернителя гробниц.

Зиманов М.К.

Из книги "Алтайская звезда. Национальная идея Турана".