Серик БЕЛЬГИБАЙ: В русском культурном пространстве места для казахов нет

  Как сообщает dalanews.kz, на нашем интернет пространстве любые публикаций на языковую тему вызывают массу дискуссий. А ведь ответ прост: казахам кроме как в Казахстане негде говорить на своем родном языке.   По мнению политолога Серик Бельгибая, казахский язык номинально является государственным. Но это каркас, не имеющий полноценного содержания. На самом деле продолжается советская практика с доминированием русского языка и восприятием казахско-говорящего как отсталого, малообразованного.  – Мы до сих пор удивляемся и радуемся, когда русский человек говорит на казахском языке. Когда же это удивление пройдет и мы станем воспринимать это как должное? – Отношение к языку и проблемы с языком – это только отражение более глубокой проблемы. Она в незавершенности нашего народа и государства. Казахстан уже более 25 лет является независимым государством. Казахи обрели государственность, которой не имели очень долго. Но как показывает опыт этих лет независимости и вся мировая история, полноценным государство делают граждане. Современные устойчивые государства возникли как результат формирования «нации». Нация – это народ, этнос, который осознал себя как политическое единство. Это народ, объединенный общими ценностями и общей моралью. Это и есть то, что создает настоящее государство. В нашем случае есть каркас государства. Это границы, законы, правительство и т.д. Но это сосуд пуст, в нем нет полноценного содержания. Казахского государства нет в головах и сердцах казахов. Когда оно там появиться, тогда оно будет полноценным. – Любые публикации на языковую тему вызывают массу дискуссий. А ведь ответ прост: нам (казахам) кроме как в Казахстане негде говорить на своем родном языке. Но порой требования «менімен мемлекеттік тілде сөйлесіңіз» люди воспринимают в штыки. Почему так происходит? – Советский период сильно отразился на казахском народе. Казахи после обретения независимости, принялись «углублять свои корни», пытаясь доказать, что мы – один из самых древних народов. Так это или не так, не важно, но приведу мнение одного из современных казахстанских историков, Радика Темиргалиева. Казахи, говорит он, после сталинского голодомора и советского периода, фактически, новый народ, самый молодой в регионе. И с этим можно согласиться. Советский период разрушил связь нашего народа с предками. Мы как дети, рано потерявшие родителей, – что-то смутно о них помним. Культурная преемственность оказалась разорвана, и очень многое придется восстанавливать с нуля. А это не просто. И главное – мы пока не начали это восстановление проводить. Казахи – спящий народ. Сейчас мы в культурном плане продолжаем советский период, мы не смогли его преодолеть. Ситуация с языком – тоже оттуда. Казахский язык номинально является государственным. Но это тоже каркас, не имеющий полноценного содержания. На самом деле продолжается советская практика: с доминированием русского языка и восприятием казахско-говорящего как отсталого, малообразованного. Сегодняшняя политическая элита происходит родом из советского периода. Большинство из них во всем ориентируется на Россию и живет в российском культурном пространстве. И не только элиты, а большинство нашего общества. А в русском культурном пространстве места для казахов нет. Это русское пространство, и оно для русских. Живя в нем, можно добиться в результате только одного – стать русским. Поэтому для нас русские, знающие казахский язык, – экзотика. При этом в обществе присутствует категория тех, кто принципиально против расширения сферы применения казахского языка. Русское и русскоязычное информационное пространство опирается на интересы той группы, которую оно представляет. И эти интересы в корне противоречат тем целям, которые стоят перед казахами. – Очевидно, казах, незнающий казахского языка, у нас не нонсенс.  И «казах должен знать казахский язык» тоже не является аксиомой. Когда у «наполовину казахов» проснется национальное самосознание и стремление к изучению казахского языка? – Казахский язык в современном Казахстане мало востребован. Можно прекрасно жить, не зная казахского. Не зная русского, жить тяжело. Опыт оралманов из Китая и Монголии – лучшее этому подтверждение. Изменить ситуацию может только согласованное усилие множества. Это предполагает такой уровень самосознания, когда незнание казахского языка осуждается, когда множество людей принципиально говорит на родном языке. Национальное самосознание рождается усилиями масс. Для нашего общества сегодня характерна неспособность, объединиться. Именно готовность к коллективному действию для отстаивания своих интересов говорит о зрелости нации. Изучение языка – это тоже коллективное действие. Одиночки могут выучить казахский язык, но тенденцией для всех это не станет. Наше сегодняшнее общество не представляет из себя целостности. В нем нет четко признаваемых и исполняемых ценностей. Как пример, нашумевшее видео в интернете. В нем показывалась сцена стриптиза на свадебном тое. Там были люди старшего возраста, дети… Многие, уверен, понимали, что происходящее неуместно и этого не должно быть. Но никто не возразил. И в этом наша проблема – в молчании. Когда молчат те, кто знает, что нужно делать, начинают говорить худшие. Тот путь, по которому ведут нас худшие, может привести только к гибели. Изменить ситуацию может только принуждение со стороны обстоятельств. Казахи как целостная политическая нация в нынешних условиях могут сформироваться только в результате острого кризиса, который принудит их к действию. – Не секрет что у нас существует люди, которые кричат о якобы вытеснении русского языка. На самом-то деле ведь никто не заставляет их учить казахский язык. Так с чем же связано недовольство и беспричинное беспокойство таких людей? – Язык – это только часть вопроса, который их волнует. Они либо сами не осознают, либо бояться выразить реальную подоплеку. Это казахизация общества, которая действительно идет, как результат увеличения числа казахов. Для них казах, говорящий на своем языке – это чужой. Наличие большого, все растущего числа чужих порождает дискомфорт. Им хочется, чтобы все оставалось, как было. От того факта, что казахи есть, никуда не деться. В таком случае, по крайней мере, казахи должны говорить на русском языке, то есть быть носителями русской культуры. С этим они примириться готовы. Такой казах для них уже не чужой. – Думаем, Вам известна история с Татьяной Шевцовой-Валовой, которая пропагандировала идею т.н. «русского мира», оскорбляла представителей титульной нации своей страны и призывала к российской оккупации ее территории, откуда такая ненависть и с чем это связано? – Вопрос в том, что казах, общающийся на своем языке, плохо знающий русский, представляет уже совершенно другую культуру. Это мусульманин, более или менее хорошо знакомый с религией. Его язык носит в себе большие включения из арабского и персидского, что сближает его с восточной культурой. У него другие приоритеты в плане дружественных народов. Для него это страны, родственные по языку и культуре народы региона, Турция. Тем не менее, число казахов растет, и они так или иначе будут говорить на своем языке. Это вызывает острый протест, нежелание мириться с этим. Высказанные в интернете мнения Шевцовой-Валовой представляют собой радикальный способ борьбы с проблемой для этой категории наших граждан. – Должны ли мы принимать культурную модель и отношение к миру российской прессы? Насколько на сегодня конкурентоспособно казахское информационное пространство и когда мы перестанем смотреть на мир «российскими глазами»? – Россия живет своей жизнью. Это их жизнь, неважно, хорошая она или плохая. Мы, казахи, живем жизнью России. Неважно, хорошая она или плохая. Главное, что это не наша жизнь. Интересы России и ее представление о мире полностью отражаются в ее СМИ. Эти интересы никак не могут соответствовать интересам казахского народа. Российской политике и взгляду на мир категорически нежелательно, чтобы, например, Казахстан развивал продуктивное сотрудничество с родственными странами региона, с той же Турцией. Россия стремится к войне, и по ее психологии мы должны участвовать в этой войне на ее стороне. Для России характерен негативный образ азиата как лица второго сорта. Мы азиаты, и, следовательно, принимая российскую точку зрения, мы сознательно ставим себя в положение неполноценных. Казахское информационное пространство, самостоятельное и способное конкурировать, не возникло и возникнет не скоро. Для того чтобы оно появилось, в обществе должен появиться целенаправленный запрос на такую информацию и культурную продукцию. Ситуацию могло бы изменить активное вмешательство государства. Но сегодняшняя государственная политика в этой области неэффективна. Так же неэффективны все казахстанские медиа в целом. Одной из проблем является слишком сильный контроль государства, который на корню губит инициативу. – И последний вопрос: что мешает нам найти свое национальное «Я», обрести свой голос, свое разумение и понимание мира? – Сегодняшний Казахстан разделен по этническому принципу. Есть еще линия деления по степени русификации. Общество делится на политическую и экономическую элиту и простых граждан.  Готовность к коллективному действию во имя каких-то целей у общества очень низкая. Это приводит к тому, что мы пассивно плаваем в «остатках советского бульона». Проводились исследования, из них следовало, что часть общества, которой небезразличны идеи национального возрождения, может оцениваться примерно в 10% от казахского населения. Много это или мало? Если эти 10% едины, то очень много, достаточно, чтобы немедленно изменить ситуацию в стране и обществе. Если нет, то крайне мало. Такое застывшее необходимо можно только заставить действовать. Заставить может только серьезный и опасный кризис, возможно, такой, когда речь идет о выживании.

 Думан БЫКАЙ

qazaquni.kz