Что стоит за хиджабами в Казахстане

В последние годы у нас сторонники хиджаба в школе стали ссылаться на соседние страны: мол, в Узбекистане и Кыргызстане платки школьницам разрешены. Как известно, любое сравнение хромает. Однако общественно значимую ситуацию в стране желательно сравнивать с соседями не фрагментарно, а по многим позициям.

                       Узбекский опыт борьбы с радикализмом

Дело в том, что с середины 90-х гг. до последнего времени в Узбекистане жестко боролись с исламской атрибутикой, опасаясь распространения радикальных течений. Хиджаб нельзя было носить в общественных местах – за это женщин могли забрать в профилактический участок. У мужчин насильно сбривали бороды. И эта практика в отношении ношения бороды по религиозным соображениям осталась до сих пор.

…В конце 80-х гг., в период духовного, идеологического вакуума быстро стал распространяться радикальный ислам. Непоследнюю роль сыграла и близость Афганистана и война, в которой приняли участие советские солдаты. Среди моджахедов было немало этнических узбеков с Кораном, религиозной литературой на узбекском языке. Советские солдаты тоже знакомились с радикальным исламом в этой стране, среди них были немало тех, которые впоследствии стали «настоящими» мусульманами, как Тахир Юлдашев.

Юлдашев не только стал «настоящим» мусульманином, но был одним из активистов и руководителей неправительственных исламских организаций. Провозгласив себя эмиром, в 1991 г. организовал и возглавил исламистскую организацию «Адолат уюшмаси» («Общество справедливости»), впоследствии принял активное участие в создании экстремистской организации «Исламское движение Узбекистана». В период безвластия, последовавшего после распада СССР, создал в Намангане параллельные властные структуры, в составе которых исполнял функции шариатского судьи. 

В СМИ писали, что в конце 80-х гг. в Ферганской долине появились первые религиозные школы – их финансировали Саудовская Аравия, страны Персидского залива и даже религиозные организации из Турции. 

Как и у нас, в Узбекистане в начале 90-х гг. молодежь поехала учиться в мусульманские страны. Но в отличие от нас соседи сразу обратили внимание на то, что молодым людям прививались идеи, чуждые традиционной для Средней Азии форме ислама, нередко и радикальные, экстремистские идеи, образ жизни, отличный от узбекского. У новых адептов изменился стиль одежды, внешность, изменилось и мировоззрение – за границей молодые узбеки осваивали далеко не толерантное и миролюбивое учение.

 Во многих мусульманских странах (Египте, Ливии, Пакистане, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратах, Кувейте, Пакистане, Турции и др.) есть свои религиозные противоречия, радикальные, экстремистские, оппозиционные течения ислама. Зачем они нужны будущим имамам, которые там получили образование?! 

К тому же выпускники религиозных учебных заведений переняли и негативное отношение к светскому устройству государства, традиционной культуре, которые их уже не устраивали – по их мнению, страну надо исламизировать по арабскому образцу.

В Узбекистане учли, что радикализация ислама может произойти быстро. По этой причине были возвращены все граждане Узбекистана, которые в то время учились в религиозных заведениях за рубежом, и были приняты ряд законов. В начале 1990-х гг. была запрещена деятельность политических партий на основе религиозного фундаментализма.

После небольшого послабления уже в 1998 г. в Административный кодекс республики были введены новые статьи, в Уголовный кодекс были внесены поправки и дополнения, которые были призваны бороться с религиозным фундаментализмом и экстремизмом в стране. 

За прозелитизм, миссионерство и т.д. можно получить наказания, не говоря о распространении экстремисткой литературы и идей экстремизма и терроризма. Чиновники за свою показную религиозность могли лишиться работы. До 2021 г. была статья в АК «Появление граждан в общественных местах в культовых одеяниях», которая, правда, не использовалась. 

                 После очищения от радикализма – послабления 

Предельно жестко, в короткие сроки власти приостановили деятельность всех религиозных организаций, партий и движений, которые придерживались идеологии политического ислама, перекрыли источники зарубежного финансирования радикалов.

Последующие события в Узбекистане – теракты 1999 и 2004 гг. – показали, что в этой стране своевременно и оперативно среагировали на угрозу радикализации ислама. 

Ведь за этими событиями стояло «Исламское движение Узбекистана», члены которого в свое время бежали за границу. Можно представить, что было бы, если в свое время не провели бы оперативную работу и радикалы остались в стране. В Узбекистане и после терактов продолжили борьбу с религиозным радикализмом. 

Что же касается хиджаба, то в Министерстве народного образования неоднократно заявляли, что Узбекистан – это светское государство, где религия отделена от государства, а хиджабы в школах запрещены.

Лишь летом 2021 г. власти Узбекистана законодательно закрепили послабления, приняв закон «О свободе совести и религиозных организациях» в новой редакции. Согласно ему, запрет на ношение хиджабов и других культовых одеяний в общественных местах снимается (по поводу ношения бороды ничего не сказано).

Лишь с этого времени в общественных местах, некоторых государственных организациях можно было видеть женщин в хиджабах. А в общеобразовательных школах ситуация не изменилась – ходить в школу в хиджабе нельзя.

В сентябре 2021 г. бывший министр образования Шерзод Шерматов заявил, что в связи с частыми обращениями родителей по поводу запрета на ношение хиджаба в школе, в порядке исключения, Минобразования разрешает носить девочкам светлые платки при условии, если они будут завязаны сзади, и тюбетейки. Т.е. не хиджабы, а косынки и тюбетейки, и то в виде исключения.

Необходимо отметить: после того, как страна освободилась от религиозных радикалов – уже нет основы для фундаментализма и экстремизма, платки и тюбетейки в школе не несут того контекста, которые присущи хиджабу, за которым стояли радикалы.

                         Что стоит за хиджабами в Казахстане

А в Казахстане за годы независимости из-за очень либерального законодательства о религии в республику хлынула масса религиозных организаций и всевозможных сект, в том числе и экстремистского направления.

Как салафизм зашел в СНГ? В конце 80-х – начале 90-х с объявлением свободы вероисповедания в республики уходящего Союза потянулись спонсоры из Саудовской Аравии и др. стран для строительства мечетей, медресе, работы мусульманской общины, подготовки имамов и т.д. 

Салафизм также «зашел» и через молодых людей, получивших религиозное образование в арабских странах. Например, в 2017 г. около 300 казахстанцев обучались в теологических учебных заведениях за рубежом. В основном это Египет и Саудовская Аравия.

Ведь в 90-ые гг. осуществлялся свободный выезд наших молодых людей в страны Ближнего Востока, Пакистан, Афганистан, Египет, Турцию, Иорданию, Сирию, где им прививались идеи, чуждые традиционной для казахов форме ислама. 

Не говоря о том, что много мечетей построили с помощью Саудовской Аравии. Однако у нас не принято считать, что эта страна может влиять на религиозную жизнь нашей страны. В социальных сетях писали, что в наших «салафитских» мечетях материально поощряли своих приверженцев, женщинам бесплатно раздавали хиджабы и т.д.

Мир наслышан о жестоких «подвигах» ваххабизма, прикрытых флагом «чистого» ислама. И сегодняшние ваххабиты стали хитро называть себя салафитами – последователями праведных мусульман так называемого «Золотого века», то есть теми, кто жил первые три века после пророка Мухаммеда. Это подмена понятий. 

У нас официально признано участие салафитов в кровавых событиях в Актобе в 2016 г.: теракты организовали «представители псевдорелигиозных течений» со спонсорами из-за рубежа, в нападении виноваты салафиты (ваххабиты) – последователи фундаменталистского ислама. 

На некоторых видео, снятых в Алматы в январе 2022 г., можно расслышать, как выступающие на митинге кричат «Аллаху акбар», среди демонстрантов встречаются «бородачи», перед штурмом здания некоторые совершали намаз.​ 

В 2017 г. было заявлено, что главная террористическая угроза для РК исходит, как и ранее, от последователей нетрадиционного религиозного течения салафизм. Именно они, по словам тогдашнего заместителя председателя КНБ Нургали Билисбекова, представляют собой основу для формирования новых радикальных группировок в Казахстане. Билисбеков также уточнил: «В отчетный период на территории страны не допущено совершения 12 террористических и иных насильственных экстремистских акций, всего за террористический и религиозный экстремизм осуждены 123 радикала. Наряду с этим, следует признать, что не удалось предотвратить два акта терроризма, совершенные радикальными лицами в Алматы и в Актобе».

По официальным данным, с начала появления «халифата» в Сирию и Ирак уехали около 800 наших граждан, а сколько их реально там было, сколько погибло – никто точно не знает.

Теперь сравним салафитскую традицию: призыв мусульманской общины к возвращению к временам праведных халифов и пророка Мухаммада, вернуться к истокам, к первоначальной исламской общине, и что было привнесено в ислам за более чем тысячу лет его существования, относится к так называемым запрещенным новшествам. По этой причине салафиты не приемлют «степной» ислам, казахскую культуру и традиции, поскольку это не первоначальная исламская (арабская) община.

И хотя последнее само по себе невозможно реализовать в ХХI в., наши салафиты продолжают активно перенимать салафитское учение, вплоть до внешних признаков и обычаев. Деятельность отдельных активистов салафизма может обострить религиозную ситуацию в стране и уже сегодня представляет относительную опасность внутриполитической стабильности. 

Уже в таком подходе к традиционной культуре назревает конфликт между «отцами» и «детьми», между разными поколениями: в действительности последователи салафизма ставят свои идеи и ценности выше наших национальных традиций, культурно-духовных ценностей. 

И уже немало молодежи не приветствуют наши традиции, даже обвиняют наших предков заблудшими, а культуру и традиционную религию – недоразумением. Есть немало случаев, когда дети принимают своих родителей за кафиров, если они не совершают намаз или «неправильно» совершают намаз. 

В арабских странах – не тюркская культура и традиции, по этой причине нередко адепты «чистого» ислама говорят, что в исламе нет домбры, айтыса, эпоса, бет ашар и т.д.

Есть мнения о том, что во многих развитых странах девочки посещают школы в хиджабах, и нет никаких проблем. Возможно. Но мы должны учитывать, какой ислам стоит за хиджабом в Казахстане. Если это политический, радикальный ислам, то это угроза светскому образованию и государству. Недаром в западных областях страны поднимают проблему хиджаба, где немало сторонников салафизма.

Наши соседи в Узбекистане, Таджикистане, Татарстане и др. после многих лет идеологических дискуссий и борьбы в итоге пришли к идее защиты национальной духовной культуры и своего традиционного понимания ислама.  

У нас же во властных структурах РК было сильное лоббирование интересов «салафитов». Ведь даже после событий в Актобе не последовал запрет салафитской идеологии. Хотя за запрет выступили многие ведомства, депутаты, представители ДУМК, общественные деятели, журналисты и т.д. Но КНБ выступил против запрета.

И ныне пришло время готовить имамов внутри страны, которые учитывали бы особенности традиционного ислама и законы светского государства. И пришло время ограничения или запрета салафитской идеологии в Казахстане, при необходимости, по узбекскому опыту, в виде исключения разрешить в школах национальный головной убор – такия.

Материал подготовлен в рамках участия в конкурсе, организованном Управлением по делам религии города Алматы.

Дастан ЕЛДЕС, 

Қазақ үні