Изгой: «Я семя, чтобы прорасти, должен исчезнуть в земле»

В Национальной библиотеке РК 10 ноября состоялась презентация нового русского перевода прозы Абая Кунанбаева «Қара сөздер», приуроченная к двум юбилеям – 175-летию Абая и 55-летию философа, переводчика Жаната Баймухаметова, уже покинувшего этот мир. Что объединяло этих двух мыслителей, что роднило? И как родился этот книжный проект? С этими вопросами корреспондент ИА «NewTimes.kz» Ася Нуриева обратились к авторам проекта, известным филологам, деятелям культуры, проверявшим Абаем свои жизненные кредо и лично знавшим Жаната.   В биографии Абая еще много неизвестных фактов, вопросов и загадок. До сих пор находят неопознанные рукописи, ему приписываемые, копии его произведений на арабице. Ведь поэт при жизни называл себя «человеком-загадкой», разгадкой которой и занимаются абаеведы Центра «Абайтану» при КазПУ им. Абая под руководством ученого-аксакала Мекемтаса Мырзахметова. «Выдвинута гуманистическая концепция совершенного человека «Толық адам» по Абаю, сформированного под воздействием мировоззрения правоверного мусульманина и суфия. К сожалению, русскоязычным читателям-космополитам эти обстоятельства кажутся недосягаемыми, в связи с чем образ Абая предстает в двух традиционно устоявшихся, противоречащих друг другу стереотипах. К примеру, некоторым нашим современникам кажется, что Абай своей жестокой самокритикой ославил свой этнос, выставил на посмешище перед всем миром похлеще, чем коэновский Борат. Они же подвергают сомнению подлинность текстов» (Рабига Кулжан). Зитта Султанбаева, художник, арт-критик и журналист, координатор проекта: – В начале марта мама Жаната Баймухаметова Саркыт-апай обратилась к культурной общественности, коллегам и друзьям Жаната с просьбой в юбилейный год Абая помочь издать его уникальный труд, ставший для него последним. Мы объявили благотворительный сбор средств. Таким образом, книга состоялась на народные средства посредством краудфандинга, который значительно осложнился повсеместно введенным карантином. Несмотря на это, благодаря однокурсникам, коллегам и родным Жаната средства были собраны. Прошло девять месяцев кропотливой работы, и нашей команде в лице филолога и автора вступительного текста Рабиги Кулжан, дизайнера Анастасии Таукеловой, корректора Бутенко, координатора проекта Абликима Акмуллаева удалось осуществить этот проект. Жанат не случайно был так одарен. Его прапрадед – выдающийся казахский меценат Маман Турусбеков, который построил в Жетису школу. За активную общественную деятельность Турысбек-хаджи был награжден российским царем Николаем II орденом Святого Георгия III степени и удостоен титула графа. В своих делах в сфере образования он поддерживал дружеские отношения с такими деятелями общественного движения «Алаш», как Барлыбек и Турлыбек Сыртановы, Тынши Альжанов, Жакып Акбаев, Мухамеджан Тынышбаев. В тесной связи он был и с видными деятелями казахской интеллигенции – Ахметом Байтурсыновым, Алиханом Бокейхановым и другими, одобрявшими поддержку со стороны семьи Турысбека-хаджи печатных органов на казахском языке. Благодаря работе над книгой я продолжаю открывать для себя воистину космический мир Абая – мыслителя мирового масштаба! Его «Сокровенные речи» – духовный кладезь нашего народа и должны стать настольной книгой каждого нашего гражданина. Рабига Кулжан, филолог, педагог, автор вступительной статьи: – Абай в жизни не покидал степи своего уезда, зимовал в урочище Жидебай, где принимал гостей и сочинил свои шедевры. Это не может не удивлять! Посудите сами: в 25 –  «Возмужание», в 30 –  «Орда құрды», в 40 –  «Қамал бұзды», в 50 –  «Ел ағасы», 60 – пророковский возраст с тяжестью полета в бессмертие! Советская цензура многое скрывала, а именно его исламско-суфийское мировоззрение. В связи с выходом нового полного перевода Жаната и с некоторым усилением исламского радикализма и экстремизма духовный аристократизм Абая стал актуальным как никогда. В «Сокровенных речах» мы это видим воочию. Вот как поэтапно осветил Абая известный критик-литературовед с мировым именем Николай Анастасьев в серии ЖЗЛ: 1. Мифология окраин, т.е. жизни казахов. 2. У себя, в юрте, т.е. семейный уклад. 3. У себя, в степи – его верноподданский карьерный рост до волостного управителя. 4. У себя, на Востоке – в 40 лет серьезное обращение к поэтическому творчеству, новаторство. 5. У себя, на Западе – дружба со ссыльными, русской литературой. 6. У себя, в Европе – рецепция европейских философов. В итоге Абай в этом круге, по мнению автора, становится равным среди равных! И такого духовного взлета номад Абай достиг, не преодолевая больших территорий, никуда не выезжая. Вот что такое «интеллектуальный номадизм» по Жанату! И сам Жанат не выезжал дальше территории СССР. Что роднило две эти фигуры? То, что оба, и Абай, и Жанат, по мысли Ауэзхана, «мешали Запад и Восток»! Аслан Жаксылыков, прозаик, доктор филологических наук, профессор кафедры теории и методологии перевода КазНУ им. Аль-Фараби: – Я думаю, как нам сейчас не хватает Жаната Баймухаметова, Ауезхана Кодара, Игоря Полуяхтова. Три человека, которые составляли ядро журнала «Тамыр», его мозг, его движущую силу. Какая работа кипела! Чем больше времени проходит, тем больше и глубже осознаешь, что это было уникальное сотрудничество. И Жанат был самой настоящей жемчужиной! Философ, переводчик, поэт. Необыкновенно талантливый человек. Он знал пять языков: немецкий, английский, французский, арабский и греческий. Переводил с этих языков. Его комментарии и интерпретация Хайдеггера – это нечто уникальное. А какие у него блестящие статьи по модерну, постмодерну! Он выразил себя в самых разных сферах – философия, культурология, поэзия. Его переводы из немецкой поэзии экспрессионизма тоже совершенно уникальны. Я имею в виду переводы поэзии Георга Тракля. Последние годы он обратился к Абаю. И тоже не случайно, видимо, достиг стадии духовной зрелости. Его волновали мысли о своем народе, его генетическом и культурном коде. В те годы мы общались, я обратил внимание, что он меняется, меня это порадовало, потому что духовная сокровищница казахского народа тоже бездонная, это надо увидеть и это надо проговорить, конечно. И мы чувствовали и видели, что Жанат это может сделать наисовременнейшим языком, очень острым, абсолютно актуальным, он мог проговорить Абая необыкновенно. Когда перевод был готов, показал мне, я прочел и сделал замечания. Он ушел, обещал доработать. Потом начался поворот в его судьбе, который повел к финалу. Мы все это видели, знали уже, чувствовали. Душевный мир его был очень хрупкий: обладая таким набором талантов, в то же время он был очень ранимый. Тем не менее, он очень много оставил. Отдельно нам надо говорить о нем как о человеке. Есть такая категория людей, они как метеоры, понимаете? Они появляются, изумляют нас своими талантами, но очень быстро проходят по полю этой жизни, оставляя такой  богатейший след, что поражаешься. Особенно то, что он знал пять языков, удивительно, правда же! Его переводы из немецкой поэзии, как он это делал экзистенциально своим метафорическим языком, меня тоже поражали. Рад, что эта книга появилась! Мы со студентами будем по ней работать. Я чувствовал, что  он во всем был художником, поэтом! Кайрат Жанабаев, кандидат филологических наук, тюрколог, педагог: – В личности Абая меня поражает больше всего то существенное обстоятельство, что он вышел из глубины народной жизни, а был мудрым, подобно Сократу, Бхартрихари, Ницше, Конфуцию. Это что-то необъяснимое. Глубина интеллекта и сила убеждения ставят его в один ряд с уникальными историческими личностям и духовными пророками, говорившими божественные истины. Претензии к Абаю будут всегда, как к любому мыслящему и действующему уму. Это проблема вечная – непонимание личности отсталым обществом, которое и ныне не изменилось. Проблема ущербности. Что касается подлинности, то этот вопрос сокрыт мраком неизвестности. И вряд ли когда-нибудь будет все ясно в нем. Важен сам факт присутствия умной, честной и великой книги, создавшей гордость казахам. Абай остается актуальным, потому что он говорит не только о казахах, но через них обо всем человечестве. Это как Н.Г. Чернышевский о русских. Но Жанат – это и жизнь, и символ жизни философа настоящего, каких нам дает мировой опыт. Он с ним в одном ряду по трагедийности, по сущности самого философского существования. Ауезхан Кодар, поэт, прозаик, философ и литературный критик, культуролог и переводчик: – Жанат Баймухаметов – один из основателей альманаха, а потом и журнала «Тамыр». Все эти годы мы шли с ним рука об руку и интеллектуально подпитывали друг друга.  Если он ввел меня в категориальный мир западноевропейской философии, я его – в поэтический мир казахского «степного знания». Начинали мы в 1992 г. с перевода Гераклита на казахский язык, на который он ложился как на родной. Причем Жанат благодаря знанию древнегреческого разрабатывал стратегию перевода дотошно, вплоть до нюансов обговаривания всех смыслов. А я – различные варианты перевода на казахский, которые тоже тщательно обсуждались. Только когда устранялись малейшие неясности, мы выбирали окончательный вариант. Впоследствии, когда Жанат переводил Абая и Мукагали, все шло по той же схеме, только теперь стратегом был я, а он – переводчиком. Здесь следует сказать, что Жанат неуклонно придерживался ницшевского правила, что в делах интеллектуальных нужно быть честным до жестокости. Поэтому в  профессиональном плане общение с ним было не из легких. Здесь я не идеализирую Жаната. У него действительно был внутренний стержень, не позволяющий ему прогнуться. В дилемме «успех ценой компромисса» или «изгойство, но чистая совесть» он выбрал второе. И он понимал, что не достигнет мгновенного успеха. «Мы как семя, – изрекал он в блаженные минуты опьянения. – Я семя, чтобы прорасти, должен исчезнуть в земле». Так мог сказать только человек, осознающий важность избранного им пути, ни за что не способный с него свернуть.                                                                       Жанар МУКАНОВА (в сокращении)