ШАГРЕНЕВАЯ КОЖА КАЗАХСКОЙ ЗЕМЛИ

 

 Государство    с  ограниченной  ответственностью

Без комплексного научного подхода к региональным про­блемам у нас появился огром­ный перекос в развитии об­ластей и районов. Казахстан – лидер в Центральной Азии по росту своей столицы и «не­фтяных» областей, но в то же время страна отсталых сель­скохозяйственных районов с неразвитым производством. Создается впечатление, что разработчики многочисленных проектов не представляют себе не только сельскую глубинку, т.н. «депрессивные» районы, но и состояние типичного сель­ского населенного пункта. А если и имеют представление, то для решения проблем не­редко подходят абстрактно. Не говоря о неизученности причин глубинных региональных мета­стаз: если отдельные города и области по развитию уже в ХХ1 веке, то многие районы нахо­дятся на уровне середины про­шлого века.

Из-за примитивного по­нимания рыночной экономи­ки некоторые наши теоретики уповали на ее «чудеса»: мол, рынок все расставит на свои ме­ста, все отрегулирует – законы рынка универсальны. А зачем тогда государство, призванное все время изучать и совершен­ствовать экономику? Поэтому правительство не заметило, что такое «понимание» и было при­чиной небывалого оттока сель­ских жителей в города, что вы­звало социальное напряжение, проблемы с работой, с жильем, с демографией, спадом сельско­хозяйственного производства и т.д. Чтобы не быть голослов­ным, обратимся к «Стратегии территориального развития РК до 2015 года».

«Развитие экономики в ры­ночных условиях выявило как конкурентные преимущества отдельных территориально-хозяйственных систем страны, так и их недостатки, связанные с различными возможностями адаптации к рынку. Это при­вело к значительному спаду и свертыванию производства в отдельных регионах, появле­нию депрессивных(?) районов и населенных пунктов. В ре­зультате усугубились регио­нальные диспропорции, и часть населения страны, несмотря на естественные миграционные потоки, в настоящее время про­живает на экономически не­перспективных территориях.      Сложившаяся ранее систе­ма расселения утратила свою эффективность(?) и не соответ­ствует формируемой в настоя­щее время пространственной экономической организации страны. Неперспективными стали отдельные малые города, поселки, ранее построенные на базе месторождений минераль­ного сырья, а также села на не­пригодных(?) для нормального проживания территориях, уда­ленных от центров развития. Из 60 малых городов 10 от­несены к категории депрессив­ных. По потенциалу социально-экономического развития из 7512 сельских населенных пун­ктов (СНП) 1204 (с численно­стью населения 1,8 млн. чел.) имеют высокий потенциал раз­вития, 5625 СНП (5,2 млн. чел.) – средний, 595 СНП (189,9 тыс. чел.) – низкий потенциал и 88 СНП – без населения».

В «Стратегии» отсутствует одна существенная «мелочь»:  успешными оказались, в первую очередь, регионы с нефтью, га­зом и т.д. и крупные города, куда шло основное инвестирование в ущерб районов с сельскохозяй­ственным производством, пре­жде всего животноводческим и малых городов с промышлен­ным производством. Напри­мер, в Атырауской области чуть более 3% населения страны, но в 2004 г. сюда было привлечено 26,3% совокупных вложений в основной капитал. По данным Агентства по статистике, за 2007 г. в г. Алматы, г. Астана, Атырау­скую и Мангистаускую области поступило наибольшее коли­чество инвестиций. И в то же время отсутствует анализ при­чин «депрессирования» только вчера процветавших районов и городов, не говоря об историче­ской обусловленности ряда от­раслей экономики.

 

Историческая битва с верблюдами

Некоторые наши публи­цисты открыто заявляют: мол, зачем ворошить трагические события 30-х годов ХХ века в Казахстане, ведь была инду­стриализация с развитием про­мышленности, а благодаря це­лине Казахстан – один из ми­ровых поставщиков зерна и т.д. Будто Казахстан идет следом за Голландией, Австралией, Новой Зеландией и другими ведущими сельскохозяйственными дер­жавами, а не является страной третьего мира, чье развитие во многом определяется сырьевым сектором.

Огромная территория от среднеазиатских городов до Сибири была местом кочевания казахов и их предков с их неис­числимыми стадами животных. Ранней весной от южных го­родов и поселений вслед за зе­ленными ростками начиналось впечатляющее кочевье по всей Степи к Северу с веками опре­деленными путями. Основная тяжесть при перекочевках ло­жилась на горбы степных кора­блей – верблюдов. С прибли­жением холодов кочевье воз­вращалось на қыстау. Зимовали в южных городах и поселениях, где, кстати, оставалась немалая часть казахов и в летнее время: ремесленники, учителя, земле­дельцы и т.д. Города были и по пути следования кочевий.

Колонизация Россией ка­захской Степи началась с разру­шения экономической основы уклада жизни казахов – со стро­ительства военных крепостей на пути вьючных животных. Так появилась «горькая линия» Орск-Оренбург-Кокшетау-Павлодар-Семей, которая преградила пути кочевий на северно-западные, северные, северо-восточные территории казахов. Позже Оренбургская и Сибирская линии сомкнулись на юге – соединились Сырда­рьинские и Сибирские укрепле­ния. Усеченная со всех сторон казахская Степь стала очень тесной для Великой Кочевки, что привело к столкновениям между казахскими родами из-за пастбищ, которые искусно под­держивались царским прави­тельством. Если бы не русская колонизация, Казахстан был бы одним из сельскохозяйствен­ных лидеров с многочисленным населением.

«Историческую битву с вер­блюдами» завершил Филипп (Шая) Исаевич Голощекин, ученик Якова Свердлова, участ­ник расстрела царской семьи. В результате его «коллективиза  коллективиза­ции» в Казахстане от 44 млн. го­лов скота осталась лишь десятая его часть. «Обобществленный» скот погиб от бескормицы и зимних холодов, разграблен или был сдан в счет плана мясозаго­товок. Особенно сократилось количество верблюдов: если в 1928 г. их было более миллиона, то в 1932 г. их осталось только 63 тыс. голов (ср. в 2007 г. около 130 тыс. голов).

Завершение этой «битвы» уготовило Казахстану незавид­ную роль. Для освоения бога­тых природных ресурсов созда­ли здесь индустриальную базу, однако рабочая сила была из центральных регионов России и Украины. Казахи, как кочев­ники и скотоводы, не вписыва­лись в будущую систему. Поэто­му Голощекин выбрал те мето­ды коллективизации, которые не могли не вызвать полный развал казахского хозяйства и  фактическое вымирание почти половины населения.  

 

                                         Война с предприятиями

В год бурных исторических событий – от путча до распада Советской империи – в Ка­захстане был принят закон «Оразгосударствлении и привати­зации». По странному стечению обстоятельств закон был при­нят ровно через 50 лет после начала Отечественной войны – 22 июня 1991 г. Это было на­чало т.н. перехода к рыночным отношениям, в результате ко­торого некогда цветущие пред­приятия пришли в упадок, а немало районов превратилось в «депрессивных». Это была «война с предприятиями», по­следствия которой для сельско­го хозяйства сопоставимы разве что с «коллективизацией» Голо­щекина.

Автор исследования «Ұлттық жаңғырудың ата жолы» (Алма­ты, 2008) Болат Бутеев как на­чальник отдела научной орга­низации труда в известной на весь Союз агрофирме «40 лет Октября» Николая Головат­ского был свидетелем распада этого предприятия-гиганта. Со своими 6 промышленными заводами, 12 ПМК, ЛЗУ под Братском, поставлявшим пило­материалы в Китай и ГДР, 2000 тракторами, локальной ком­пьютерной сетью еще в 1990 г., НИИ Кукурузы с солидным научным потенциалом и совре­менным импортным оборудова­нием предприятие в результате разгосударствления приказало долго жить. Надо отметить, что  на 1 января 1992 г. агрофирма, одних поливных полей которой было 10 тыс. га и куда приез­жали зарубежные специалисты для перенимания опыта, имела новейшие основные фонды на 4 млрд. долларов(!).

«Казалось бы, наше пра­вительство должно было, ис­пользуя все возможности го­сударства в интересах нации, осваивать огромные террито­рии, превращать все районные центры в малые города с разви­той инфраструктурой и таким способом обеспечивать все на­селение работой. Вместо этого наши «шустрые» экономисты-политики из-за отсутствия на­ционального мышления, следуя советам мировых господствую­щих сил, заинтересованных в богатствах и землях Казахстана, повели наше правительство по ложному пути. По пути «при­ватизации», «оптимизации»,  «легализации» и т.д., до кото­рых не мог додуматься даже Го­лощекин» (из «Ұлттық...жолы», вольный перевод – Д.Е.).

То же самое говорит и Жа­сарал Куанышалин: «В составе депутатской группы в 1994 г. я был в Праге. Так там привати­зации подлежали лишь слабые, действительно обанкротившие­ся предприятия с условием их возрождения и развития, за ко­торым велся государственный контроль. Унас же сам механизм закона подталкивал к завладе­нию имуществом, предприятием. Такого закона о приватизации, как и «земельного кодекса» нет нигде – есть существенные раз­личия. Беларусь, сохранив свои совхозы и колхозы, сейчас им­портирует сельхоз и промыш­ленную продукцию. Земля не создана человеком, поэтому не должна быть товаром. Еще Тол­стой выступал против частной собственности на землю. В Ка­наде, Голландии, Китае и др. сельскохозяйственных странах – аренда на землю, а у нас это объект купли-продажи, из-за чего безземельные сельчане по­тянулись в города и появились «проблемные» районы. Дело дошло до того, что люди не могут пройти к могилам своих предков. 16-20 млн. тонн зер­на – это, скорее всего игра со статистикой. Помните, как в советское время убирали такие урожаи: приезжали помогать механизаторы со всего Союза, нередко на своих комбайнах, в обязательном порядке в уборке участвовали воинские части со  своими машинами. Как сейчас при дефиците техники, спе­циалистов и упадке сельского хозяйства собирают такие уро­жаи – загадка» (вольный пере­вод – Д.Е.).

Действительно, республика с самым развитым аграрным сектором в Союзе – «всесоюз­ная житница» (28,3 млн. зерна в 1986 г.), всесоюзный «мясо­комбинат» – за считанные годы растеряла свои позиции. Теперь для его восстановления нет ни юридической, ни стратегиче­ской, ни экономической осно­вы.

В «Стратегии территориаль­ного развития», несмотря на ого­ворки, делается упор на развитие больших городов, а не сельской глубинки: «На смену концепции равномерного развития террито­рий должна прийти концепция поляризованного развития, где полюсами роста могут стать  наиболее динамично развиваю­щиеся города или регионы, инте­грированные с региональными и глобальными рынками и высту­пающие в роли «локомотивов» для всех остальных регионов стра­ны, а в перспективе для всего центральноазиатского региона. Приоритетом дальнейшего со­вершенствования системы рас­селения станет переход с экстен­сивного (характерен для совет­ского периода) на интенсивный этап процесса урбанизации». А вот «устранение локальных про­блем депрессивных населенных пунктов будет обеспечено соб­ственными силами регионов».

«Современные тенденции мирохозяйственного развития показывают, что полюсами ро­ста национальной экономики становятся не регионы, в кото­рых сконцентрированы тради­ционные индустриальные про­изводства, а важнейшие центры, управляющие потоками на ре­гиональном или мировом рынке (например, города - мировые центры развития: Нью-Йорк, Лондон, Токио, Шанхай и др.)». Странно, что наши стратеги переносят тенденции развития стран с многочисленным на­селением или с маленькой тер­риторией: абсурдно сравнивать Казахстан с мировыми центра­ми, население которых почти равно всему населению нашей страны или даже превышает.

При малочисленности на­селения урбанизация означает уменьшение и без того «убегаю­щих» сельских жителей, что уже привело и приведет к запусте­нию и упадку регионов и появ­лению новых «депрессивных» районов. К тому же урбаниза­ция обуславливает снижение уровня рождаемости. Вся сель­скохозяйственная доктрина «Стратегии» ведет к опустыни­ванию и потери гумуса обраба­тываемых земель. Ясно, что со временем пустующими землями заинтересуются страны, испы­тывающие крайний дефицит в посевных площадях, найдутся и наши «патриоты», желающие с их помощью «возродить» эту территорию. Сама идея о «локо­мотивах» опровергается факта­ми. Например, в Алматинской области при наличии самого крупного мегаполиса один из самых низких денежных дохо­дов населения.

Исторически при малочислен­ности населения и больших тер­риториях развивали и развивают сельское хозяйство (Канада,

Австралия, Казахстан в царское и советское время, Россия). До недавнего времени в Казахстане не было пустующих земель. Раз­витое животноводство позволя­ло использовать даже полупу­стынные и пустынные районы, в частности верблюдоводство, отчасти овцеводство. К при­меру, арабские специалисты, посетившие Мангистаускую область, были поражены, что наши природные и климатиче­ские условия идеально подходят для разведения верблюдов.

Как известно, научность – это отсутствие противоречий. В «Стратегии» же делается упор и на «полюса роста» – дина­мично развивающиеся города и мегаполисы, урбанизацию, и на заселение приграничных районов с развитием городов-конкурентов, а также решение проблем неблагополучных рай­онов, что трудно осуществить или даже неосуществимо при малочисленности населения, ибо приведет к запустению центральных районов страны. «Стратегии развития опорных городов приграничных регионов будут учитывать необходимость их конкурентного «симметрич­ного» (равнозначного) развития с близкорасположенными круп­ными городами сопредельных стран». Самое удивительное, в «Стратегии» развитие сельского хозяйства, особенно животно­водства, дано в общих чертах.

 

Экспансия

мировых сил

«Правильное направление развития экономики Казахста­на напрямую связано с уровнем национального мышления. В этой связи мы можем констати­ровать, что такой уровень мыш­ления специалистов, ученых, чиновников, отвечающих за стратегию развития экономики, на очень низком уровне. В под­тверждение приводим примеры уму непостижимых ошибок.

1. Страны мира из-за дефи­цита ЗЕМЕЛЬНЫХ и ВОДНЫХ ресурсов выделяют огромные средства для поиска ресурсов

в океане, Арктике, космосе, на других планетах. А в это время наши чиновники, мыслящие по западным экономическим канонам, объявляют депрес­сивными села, города, районы, где только вчера население раз­вивало экономику.

2. Продажа земли в соб­ственность, предоставление ее в аренду по принятому в 2003 г. «Земельному кодексу» освобо­дило мировые господствующие силы от поисков ресурсов на других планетах, представив им легкую добычу.

3. Привлекая сотни млрд. долларов иностранных инве­стиции на особо ненужные на сегодняшний день отрасли, чиновники лишают 16 милли­онный народ, обеспеченный в данное время ЗЕМЛЕЙ и ВО­ДОЙ, огромными богатыми природными ресурсами, в буду­щем этих богатств.

Казахи до русской колони­зации сформировали на обшир­ной территории каждую казах­скую семью как самостоятель­ную производственную ячейку. Используя родовой (фирмен­ный) метод организации кол­лективного труда и землепользования и живя в гармонии с природой, казахи достигли экономической стабильности. На этой основе стали развивать культуру и гражданское обще­ство. Казахский народ достиг всего этого благодаря тому, что ЗЕМЕЛЬНЫЕ и ВОДНЫЕ ре­сурсы вокруг каждого аула были общим богатством, которые он рационально использовал и бе­рег как зеницу ока.

В годы же независимости большую часть трудоспособ­ного населения, ранее осваи­вавшего ЗЕМЕЛЬНЫЕ и ВО­ДНЫЕ ресурсы, собрали в 5-6 городах. К тому же эти вынуж­денные мигранты отдали свои сбережения в руки городского населения, и государство бас­нословно его обогатило такой экономической политикой. (До этого городские жители име­ли от государства в результате купонной приватизации предприятия и разные учрежде­ния, а также квартиры и дачи.) Неожиданно обогатившиеся горожане, как истинные на­следники советской империи, начали заниматься предприни­мательством, лоббированием Земельного кодекса, а после его принятия – скупать и перепро­давать ЗЕМЕЛЬНЫЕ ресурсы. Этим они развивали спекуля­цию и дали толчок к распро­странению коррупции. Основа национальной экономики – об­ширные казахские земли – ста­ла товаром. Пока не остановит­ся перепродажа земли, права на ее аренду в стране не получит развитие производства разноо­бразной сельскохозяйственной продукции. Из-за отсутствия условий и денежных средств не освоившие свои земельные наделы, нелегалы-маргиналы в виде дешевой рабочей силы на­воднили города.

А в развитых странах села никогда не попадали под «опти­мизацию», и сельские жители развивали свое производство, внедряя новые технологии. В этих странах продолжающийся процесс формирования мегапо­лисов растянулся на столетия,  который начался после станов­ления высокомеханизирован­ного сельского хозяйства, осво­бодившего часть безземель­ного населения для городов» («Ұлттық ...жолы», вольный перевод – Д.Е.).

 

 

Проект «200 малых го­родов»

«Чтобы полностью освоить все возможности естественного развития национальной эконо­мики нам необходимо остано­вить расширение многозатратных больших городов, съедающие ресурсы населения страны. Для этого надо перенаправить сред­ства и возможности страны на развитие райцентров, превращая их в высокоиндустриальные ма­лые города прямого республи­канского подчинения.

Мы должны признать, что основу национальной эконо­мики, ее стержень составляет  традиционное производство – сельское хозяйство (живот­новодство, растениеводство) и обработка сельхозпродукции. И в этой отрасли, применяя вековую технологию предков и используя современные ком­плексы переработки, надо про­изводить экологически чистые, высококачественные, конку­рентоспособные национальные продукты.

Предлагаем:

1. Для уверенности сель­ских жителей нашей страны в будущее своих детей, когда свое село для них будет вечной ро­диной и в экономику которого они могли бы в любое время внести свою долю, должна быть государственная собственность на земельНЫе и ВоДНЫе ресурсы вокруг населенных пун­ктов. И они должны считаться общим богатством нынешних и будущих жителей этих сел. Использование этих ресурсов должно вестись только на осно­ве долговременной аренды.

2. Необходимо превратить 200 с лишним райцентров страны в технопарки с комплексно пере­рабатываемой сельхозпродук­цией с ее прямым экспортом, в современные малые города, обеспечивающие культурные, образовательные, научные, технократические потребности жителей населенных пунктов района. Правительство должно содействовать созданию Фон­да развития районов, обеспечив Фонду общественный контроль из грамотных и практичных Елағалары районов. Если еже­годно выделять такому Фонду хотя бы по 1 млн. евро в течение 5 лет, то использованные Фон­дом средства дали бы много­кратный эффект в виде решения проблем районов: обеспечения населения работой, потребно­сти в продуктах, иммиграции, демографии и т.д.

Достигнув таким путем пол­ного освоения естественных ресурсов развития страны, в  разных уголках страны появят­ся более 200 малых городов с развитой инфраструктурой, удобной для проживания. Со временем высокомеханизиро­ванное сельскохозяйственное производство освободит часть сельских жителей для больших городов и мегаполисов» (из «Ұлттық ...жолы», вольный пе­ревод – Д.Е.).

К тому же ниша такой про­дукции, как шубат, кумыс, ко­нина, изделия из конины, изде­лия из верблюжьей шерсти и т.п. остается до сих пор полупустой из-за дефицита и дороговизны. Учитывая лечебные свойства этих национальных продуктов и их потребность у нас и за ру­бежом, в т.ч. и в Европе, данное направление животноводства очень перспективное. К тому же есть научные разработки по пе­реработке шубата, кумыса и их хранению. Это действительно национальный брэнд. Необхо­димо возрождать предприятия овцеводческие, крупного ро­гатого скота наподобие совхо­зов и колхозов. Как правило, животноводческие фермы раз­вивают и растениеводство хотя для своих нужд, а крупные агро­фирмы могут быть многофунк­циональными при нынешней потребности в продовольствии.

Необходимо возрождать и позабытые сельские коэффи­циенты оплаты труда, которые были бы материальным сти­мулом для привлечения спе­циалистов, рабочей силы, ра­ботников в социальной сфере, в т.ч. и из городов. Необходимо финансовые и людские ресур­сы направить на возрождение сельского хозяйства. Вместо крупномасштабного освоения недр необходимо перейти к их рациональному использованию с частичной консервацией. Это связано не только с экологией, но и ликвидацией региональной диспропорции и обеспечением экономической безопасности.

Но …земля у нас в частных руках. В чьих руках и где – это закрытая информация. В прес­се встречаются публикации о том, что истинными собствен­никами через подставных лиц является немало иностранцев, в том числе российские олигар­хи. Т.е. идет «локализация» тер­ритории.

Как не вспомнить в связи со «Стратегией» реформу Сто­лыпина в России – так нужен казахский вариант такой ре­формы! Если по ней крестья­нам предлагали с государствен­ной помощью переселиться в Сибирь, Дальний Восток, Казахстан, то у нас обратный процесс – высвобождение сель­скохозяйственных территории внутри страны. Конечно, в ре­форме Столыпина много про­тиворечий той эпохи. Однако рациональное зерно такой ре­формы – освоение свободных, «депрессивных» сельскохо­зяйственных районов с учетом проекта «200 малых городов» – дало бы хороший урожай.

Правда, для этого необхо­димо пересмотреть «Земельный кодекс» и признать ошибоч­ность «Стратегии» о «депрес­сивности» и «не пригодных для нормального проживания тер­риториях». Ведь это говорится о землях, где казахи жили веками в соответствии со степным за­коном, озвученным великим Байдибек-би: «аттың тұяғы жеткен жер бекер қалмасын», (земля, куда ступят копыта на­ших коней, не должна остаться заброшеной).

разных уголках страны появят­ся более 200 малых городов с развитой инфраструктурой, удобной для проживания. Со временем высокомеханизиро­ванное сельскохозяйственное производство освободит часть сельских жителей для больших городов и мегаполисов» (из «Ұлттық ...жолы», вольный пе­ревод – Д.Е.).

К тому же ниша такой про­дукции, как шубат, кумыс, ко­нина, изделия из конины, изде­лия из верблюжьей шерсти и т.п. остается до сих пор полупустой из-за дефицита и дороговизны. Учитывая лечебные свойства этих национальных продуктов и их потребность у нас и за ру­бежом, в т.ч. и в Европе, данное направление животноводства очень перспективное. К тому же есть научные разработки по пе­реработке шубата, кумыса и их хранению. Это действительно национальный брэнд. Необхо­димо возрождать предприятия овцеводческие, крупного ро­гатого скота наподобие совхо­зов и колхозов. Как правило, животноводческие фермы раз­вивают и растениеводство хотя для своих нужд, а крупные агро­фирмы могут быть многофунк­циональными при нынешней потребности в продовольствии.

Необходимо возрождать и позабытые сельские коэффи­циенты оплаты труда, которые были бы материальным сти­мулом для привлечения спе­циалистов, рабочей силы, ра­ботников в социальной сфере, в т.ч. и из городов. Необходимо финансовые и людские ресур­сы направить на возрождение сельского хозяйства. Вместо крупномасштабного освоения недр необходимо перейти к их рациональному использованию с частичной консервацией. Это связано не только с экологией, но и ликвидацией региональной диспропорции и обеспечением экономической безопасности.

Но …земля у нас в частных руках. В чьих руках и где – это закрытая информация. В прес­се встречаются публикации о том, что истинными собствен­никами через подставных лиц является немало иностранцев, в том числе российские олигар­хи. Т.е. идет «локализация» тер­ритории.

Как не вспомнить в связи со «Стратегией» реформу Сто­лыпина в России – так нужен казахский вариант такой ре­формы! Если по ней крестья­нам предлагали с государствен­ной помощью переселиться в Сибирь, Дальний Восток, Казахстан, то у нас обратный процесс – высвобождение сель­скохозяйственных территории внутри страны. Конечно, в ре­форме Столыпина много про­тиворечий той эпохи. Однако рациональное зерно такой ре­формы – освоение свободных, «депрессивных» сельскохо­зяйственных районов с учетом проекта «200 малых городов» – дало бы хороший урожай.

Правда, для этого необхо­димо пересмотреть «Земельный кодекс» и признать ошибоч­ность «Стратегии» о «депрес­сивности» и «не пригодных для нормального проживания тер­риториях». Ведь это говорится о землях, где казахи жили веками в соответствии со степным за­коном, озвученным великим Байдибек-би: «аттың тұяғы жеткен жер бекер қалмасын», (земля, куда ступят копыта на­ших коней, не должна остаться заброшеной).