Крысы-мутанты

Несколько лет назад в одной из официальных газет я прочитал, что представители Национального ядерного центра в Курчатове, что находится в 90 км от бывшего областного центра Семипалатинск (ныне Семей), предлагают этот огромный регион больше не объявлять районом, пострадавшим от ядерных исптыаний. К такому, мол, выводу пришли ученые ядерного центра Казахстана. По мнению одного из руководителей (теперь уже бывшего), экономическое развитие Восточного Казахстана, да и страны в целом, видите ли, сдерживается его нынешним статусом, из-за которого и создаются препятствия для привлечения иностранных инвестиций в экономику. Исправить это положение ядерщики центра намерены, возвратив в сельхозоборот до 95% территорий бывшего Семипалатинского ядерного полигона. Я даже не хочу вступать в дискуссию с учеными, которые, на мой взгляд, лишь пекутся лишь о своих интересах. Оно и понятно, ведь им надо как-то зарабатывать на жизнь, а на скудные подачки со стороны государства шибко не пошикуешь. Бог, как говорят, с ними. В связи с этими «прогрессивными» инициативами мне на память приходит одна история, которую мне когда-то поведал мой родственник Еспенбек (пусть земля ему пухом). Он скончался десять лет назад от рака, так и не дожив до 50 лет. В конце 80-х он работал в радиологическом отделе Семипалатинского областного комитета по экологии, что располагался по улице Ленина, рядом с областной газетой «Иртыш», где я работал корреспондентом отдела экономики. Еспенбек часто заходил ко мне в редакцию, и мы долго беседовали вечерами, когда в редакции наступала тишина. До сих пор помню эти беседы. Еспекбек-ага довольно часто бывал в командировках в составе комиссий, которые приезжали, чтобы обследовать территорию тогда еще действующего Семипалатинского ядерного полигона. Особенно много различных комиссий и проверок стало в последние годы, когда решалась судьба самого ядерного полигона. Москва уже тогда почувствовала, что не может удержать все союзные республики в рамках Советского Союза, поэтому в спешном порядке выводила стратегические объекты на территориию России. Правда, все делалось в тайне, чтобы не будоражить местное население. 29 августа 1949 года на Семипалатинском ядерном полигоне было проведено первое испытание. Лаврентий Берия лично отвечал перед Кремлем за успех эксперимента. Первые успехи вдохновили советских ученых-ядерщиков. 12 августа 1953 года было проведено испытание термоядерного устройства, а 22 ноября 1955 года мир узнал о сверхмощной советской водородной бомбе, которую создал академик А. Сахаров. Сразу же после испытания такого заряда на полигон, и на прилегающие к нему поселки выпали локальные радиоактивные осадки. Пик испытаний пришелся на 1961 и 1962 годы. За два года было произведено 68 ядерных взрывов, только за один сентябрь месяц 1961 года было проведено 15 атомных испытаний. С 1964 по 1989 год на Семипалатинском полигоне прогремело еще 352 ядерных взрыва под землёй, мощность которых достигла 150 килотонн. Таким образом, суммарная мощность всех произведенных на территории Казахстана ядерных взрывов превысила 50 мегатонн. Радиоактивные осадки распространялись на территории 304 тысячи кв. км, где проживало более 1,7 млн. человек. За 40 лет, с 1949 по 1989 год, на Семипалатинском полигоне было проведено 473 ядерных взрыва, в том числе 90 воздушных, 26 наземных, 354 подземных. Кроме ядерных испытаний здесь произведено 175 взрывов с применением химических веществ, из них 44 – с зарядами более десяти тонн. Комиссия из Алма-Аты Так вот, как-то весной, почему-то в воскресеный день, Еспенбека срочно вызвал на работу сам председатель областного комитета экологии. В кабинете помимо председателя – круглого и лоснящегося, как бурдюк с маслом – Сапаргалиева и его заместителя Баринова сидели незнакомые люди из Алма-Аты. Среди них два молодых джигита слаженного вида. По их молчаливым и хмурым лицам нетрудно было догадаться – парни из КГБ. Впрочем, с ними были и местные сотрудники из областной «конторы». Начальство Еспенбека было сильно встревоженно. Оказывается, что закрытый военный городок в Курчатове ликвидируется. Это Еспенбек узнал по ходу разговора. В основном говорил гость из Алма-Аты – высокий мужчина, на вид вроде казах , с русской фамилией Шарбурин. «Полигон закрывают!» - вроде бы Еспебеку надо радоваться, но вместе этого пришло другое чувсто: а как же быть дальше? Что будет на месте ядерного полигона? Если завтра военные все бросят – и смотаются отсюда, то что же делать нам, казахстанцам? Ведь охранят этот полигон, вернее, что от него осталось никто не будет. А после наземных и подземных взрывов на протяжениий десятки лет остались одни только ядерные отходы. И ядерные остатки лежат в замурованных глубоких штолнях. Заметьте, радиактивные. И они будут лежат лежать в нашей земеле бог знает сколько еще веков... Что будет после, – разводил руками Шарбурин, – не нам решать. Пусть об этом болит голова у специалистов. Скажу одно: я лично не знаю. Все важные военные объекты, прямо или косвенно относящиеся к ядерному полигону, в спешном порядке перебрасываются в другое место. На высшем уровне в Политбюро уже принято решение о передислоцировании военных объектов из Казахстана. Самое поразительное, что никто из алма-атинской комиссии, в том числе и Шарбурин, не выражал никакой радости, и это вводило всех в заблуждение. Особенно местных руководителей. Такое впечатление, что комиссия едет на ликвидацию какого-то отсталого совхоза или животноводческого отгона. – Товарищи! На сей счет, – выкатился из-за стола Сапаргалиев. – Я что хочу сказать. Давайте не торопить событие. На сей счет (это его любимое выражение) ЦК партии примет соответствующую дерективу. По ней будем работать. От областного комитета по экологии на Конечку в комиссию включены ответработники, в том числе Мусулманбеков. Он руководитель радиологического отдела, и будет сопровождать гостей из Алма-Аты. Транспорт выделили. На сей счет есть распоряжение обкома партии. От них тоже должен быть представитель обкома и облисполкома. Забегая вперед скажем, что еще до принятия этого важного решения все секретное оружие ядерного характера давным-давно уже было вывезено военными с территории ядерного полигона. В том числе и новейшие разработки, над которыми работали советские атомщики-ядерщики. Казахстанскому правительству и местным властям оставалось только принять формальное участие в работе сдаточно-приемочной комиссии из Алма-Аты. От экологов в состав комиссии помимо председателя комитета и других сотрудников вошел Еспенбек, который должен был ехать с членами комиссии в Курчатов. А Сапаргалиев и Баринов, хоть убей, но в Курчатов в жизни не поедут. Какие они экологи, если всю жизнь в партийных и советских органах протирали штаны. Город безкладбища На другой день рано утром на двух автомашинах УАЗ члены комиссии выехали из Семипалатинска в Курчатов. Хотя в советское время его обычно называли «Конечная», и автобусный маршрут был «Семипалатинск – Конечная ». Семипалатинский ядерный полигон – это городок, не обозначенный ни на одной географической карте. Из-за особой секретности он часто менял свои имена: «Москва-400», «Семипалатинск-21», «Конечная» или «Конечка», а с недавних времен стал городом Курчатовым. Жители его, военные и гражданские, обеспечивали работы по проведению ядерных испытаний. В Курчатове находились ведущие научные и исследовательские лаборатории Советского Союза, центры медиков и биологов, математиков и физиков, а также производственные базы шахтостроителей, буровиков, геологоразведчиков, строителей. Несмотря на то, что город был немногочисленный, но здесь был свой аэродром, принимающий самолеты из Москвы, железнодорожные и автобусные станции, Дворец культуры, музеи, местное телевидение и газета. К площадкам, где проводились ядерные взрывы, на десятки сотни километров в степь протянулись бетонные дороги (армированные как поле аэродрома), а глубоко под землей – засекреченные коммуникации. Круглые сутки в небо были устремлены зеркала радарных установок, радиоантенн, которые день и ночь несли вахту по охране и поддерживанию связи с центром и испытательными площадками полигона. Курчатов в советское время удивлял не только тем, что испытывал новейшее ядерное оружие на Семипалатинском полигоне, но и тем, что в городе не было... кладбища. Здесь никого не хоронили, даже местных жителей из Семипалатинска, а умерших или погибших, как груз «200», отправляли на родину, как на Большую землю. Кое-как к обеду они добрались по разбитой дороге до закрытого военного городка, что расположился возле живописного седого Иртыша. На КПП их остановили солдаты с автоматами. Видимо, их уже здесь ждали, так как к ним в один из УАЗов подсел совсем еще молодой военный лет под 30, но уже в звании майора. Документы он передал дежурному по КПП, который тут же у машины сверил со своим списком. После этого подал знак, чтобы открыли шлагбаум. Майор сказал, что будет до конца сопровождать гостей. Если гости хотят отдохнуть с дороги, то номера в местной гостинице уже готовы. Если нет, то время уже обеденное, и вначале нужно, как он выразился, отобедать. Майор объяснил, что в связи с ликвидацией военного полигона в городке работают порядка 20 других профильных комиссий. Поэтому не стоит расстраиваться, что условия проживания и пребывания в городке несколько стесненные. Сами пониматете – эвакуация. – Но места в гостинице забронировали. И еще. Кормить, я вас уверяю, будем отменно! – предвкушая трапезу, от удовольствия потер руки. – Вечером в 17 часов вас примет начальник полигона, генерал Ильенко. Он так распорядился. До начала работы каждой комиссии, так и по завершению работ. Могу сказать, что он работает и ночью. В авральном режиме. Сами понимаете – дело государственной важности. Майор не стал выдавать информацию о том, что в Курчатове находится комиссия из Москвы – сплошь одни генералы. Об этом Еспенбеку сказал местный КГБшник Бауржан, который прибыл в городок раньше. Обед был накрыт в офицерской столовой. Практически все столы были заняты. За некоторыми уже сидели посетители, больше всего людей в штатском. Видимо, тоже члены комиссий. К столу подали дорогую по тем временам водку «Посольская». Майор сказал, что сам не любитель выпить, но, учитывая всю специфику местности, явно намекая на радиоактивность, то 200 грамм алкоголя снимет все напряжение. Вначале предложил выбрать блюда из меню, потом выпить. Однако товарищи из конторы «глубого бурения» без лишних слов опрокинули пару-другую стопки водки без всякой закуски. Полковник Соболев День был морозный, несмотря на весну, снег весь сошел. Городок наводнили военные, то там, то здесь солдаты загружали огромные ящики защитного цвета, маркированные цифрами. Еспенбек еще по приезду заметил, что в Курчатове нет детей, местная школа и детские сады пустовали. Вместо начальника полигона, генерала Ильенко казахстанскую комиссию, как сказал майор, примет полковник Соболев, который возглавлял медико-биологический сектор, а проще говоря, лабораторию с опытными образцами животных. Примерно в полутора километрах от Иртыша находился этот объект, огороженный высоким забором, как опытно-научная часть испытательного полигона (ОНЧ). На территории располагалось несколько служебных зданий, в которых размещались научно-исследовательские лаборатории (биологическая, радиохимическая, физических измерений) и сектор испытания военной техники. На втором этаже, в небольшой комнатке разместились все. За столом сидел Соболев, по красным глазам и впалым щекам было видно, что который день не спит. - Товарищи, - сказал он, - вы прекрасно понимаете, что высшее руководство приняло политическое решение. Полигон в Казахстане закрывается, есть официальный документ. Есть приказ министра обороны. Чтобы соблюсти все формальности, мы пригласили вас на объект. Чтобы, значит, все запротоколировать. Сами понимаете, результаты наших исследований переправлены в центр. Оставить здесь не имеем права. Это секретные документы. Образцы лабораторные будут уничтожены. Их вывести не можем, и ни к чему они. Между прочим, очень есть уникальные образцы, над которыми мы проводили исследования. Многолетние исследования советских ученых. Очень интересные получены выводы. Опытные образцы… В своем разговоре Соболев несколько раз произнес это слово «образцы». И только тогда Еспенбек догадался, что под образцами полковник подразумевал лабораторных животных. И только хотел было спросить, а какие виды животных, как его опередил Шарбурин: - А исследования над кроликами или мышами? - Нет, над кроликами не проводим. Не проводили. В основном, лабораторные мыши и крысы. Конечно, по разным направлениям и темам. Больше по радиационному влиянию на организм животных. Еспенбек хотел было спросить, какие конкретно выводы были получены учеными в лаборатории Курчатова, но не стал тратить время. Он, как ветеринар, прекрасно знал, что в любом случае ядерные испытания на полигоне оказывают влияние не только на животных, но и на людей, которые проживают в Курчатове, в близлежащих селах и аулах. Пусть даже уверяют, что радиация в норме. Ученые в лаборатории проводят опыты над крысами и мышами, а военные на полигоне проводят испытания ядерного оружия и эксперименты над жителями Казахстана. Во уже 40 лет. На Еспенбека хлынули воспоминания. Каждый раз, сидя за столом в квартире, обычно это было после обеда, вдруг начинала дребезжать посуда в серванте, люстра над головой сильно покачиваться. Об этих ядерных взрывах на полигоне военные даже не предупреждали, и население узнавало из центральных газет. - Не секрет, - продолжал Соболев. – Повышенное радиационное излучение воздействует на организм человека. Но я могу смело заверить, что уровень на объекте в норме. Еспенбек слушал полковника с иронией: он прекрасно знал, что радиация пагубно влияет на организм. Потеря волос, разрушение кровеносных сосудов, пароксизмы с продолжительным сильным воздействием могут привести к смерти. Особенно подвержена радиации сердечно-сосудистая система. Ведь его супруга Маржан – медик. И она постоянно говорит, что в Семипалатинске в последние годы резко возросло количество сердечно-сосудистых заболеваний. И лучевая болезнь первой стадии. Симптомы похожи на грипп и могут вызвать подобие прогрессирующей лейкемии в будущем. Репродуктивная система также подвергается воздействию радиации. Длительное воздействие радиации может привести даже к стерильности, врожденным порокам и к рождению мертвого плода. Радиация напрямую воздействует на щитовидную железу, блокируя ее способность вырабатывать йод, который является обязательным элементом у здоровой и целой ДНК. Это обязательный элемент для иммунной функции, метаболического и эндокринного баланса, а также здоровья сердечнососудистой системы. Крысы в бочке Вспоминая эти разговоры на медицинскую тему, Еспенбек мысленно переключился на крыс, которые у него вызывали неприязнь. В детстве с соседским пацаном решили избавиться от крыс, которые изредка сновали в сарае. В книге Еспенбек вычитал,что пойманную крысу посадили в железную бочку. Вернее, в бочку бросали двух крыс. И через несколько дней одна из них (более сильная) поедала другую. Затем, спустя несколько дней, в эту же бочку к голодной крысе забрасывали другую крысу, и так несколько раз. Таким образом, приучали крысу к тому, что она становилась пожирателем своих собратьев. По крайней мере, так было описано в книге. Серику такая идея истребления крыс понравилась. На ловлю крысы ушло несколько дней. Пойманная особь была небольшая. Они посадили в мешок, перетащили в бочку. Сверху положили металлический лист. И сверху навалили кирпичи и камни. Потом ушло еще два дня на поимку другой крысы. А дело было летом во дворе у Серика. Крысы тихо сидели в бочке, видимо, не пожирали друг друга. Так думали они. Бочка была дырявая, но через эти дырки ничего не было видно. Самое удивительное, что крысы не шумели, не визжали. Только мальчишки заметили, что к бочке во дворе стали чаще подбегать другие крысы. Будто переговаривались с пленниками. Как только замечали мальчишек, так сразу исчезали. Так прошла неделя, еле дождались того момента, чтобы взглянуть на победителя в бочке. Хотя Еспенбек предлагал подождать еще несколько дней, но у Серика не хватало терпения. Потихоньку стали отодвигать металлический лист, и как только открылась щель, примерно на четверть локтя, как что-то сильно зашумело внутри бочки, будто кто-то стал трясти железную бочку. И буквально через несколько секунд вдруг, как птица, отлетел лист металла. От испуга они шарахнулись от бочки, и следом за листом вылетели обе крысы. Оказывается, когда пацаны стали отодвигать крышку, крысы (или одна сначала) стали носиться внутри бочки, создавая вихревое движение, и когда набрали достаточную скорость, чтобы силой удара выдавить лист металла, и следом по одной выскочить наружу. С тех пор Еспенбек с Сериком убедились, что крысы – очень умные животные. Это надо же знать законы физики, чтобы использовать их на практике. Быть может, поэтому Еспенбек пошел учиться на ветеринара. И практически прочитал все, что имелось в печати про этих животных. Те еще твари Животные довольно крупные, длина тела может достигать 40 см, плюс хвост до 20 см. Вес колеблется от 150 до 500 граммов. Серые крысы всеядны, имеют высокий интеллект, хорошо запоминают маршрут своего передвижения, адаптировались к жизни около жилья человека и в нем. В больших городах крысы могут подниматься до 9-10 этажа, но основное место обитания в домах – это подвалы и нижние этажи, где можно найти пищу и бытовые отходы. По мусоропроводам крысы могут перемещаться вертикально от первого до последнего этажа. Грызуны особенно активны в темное время суток. Они предпочитают образовывать колонии численностью в несколько сот особей. Активная зона колониального владения составляет 2–3 тыс. кв. м. Крысы очень подвижны и пробегают в день 10–15 км. Они – прекрасные пловцы, и могут трое суток находиться в воде безо всякого вреда для себя. Серые крысы очень плодовиты, в городских домах они размножаются круглый год. Самка спаривается с несколькими самцами, беременность продолжается три недели, на свет она производит от 3 до 20 крысят. Через сутки после родов самки опять начинают спариваться. Хорошая кормовая база (близость помойки, домовой мусоропровод, пищевые отходы, которые жильцы разбрасывают около дома) – замечательный стимул для повышения плодовитости грызунов. Если крысята рождаются мертвыми или слабыми, взрослые крысы их съедают. Молодые самки начинают размножаться в возрасте 6–9 месяцев. Продолжительность жизни серой крысы составляет 1,5–3 года. Этот вид находится в стадии эволюционного расцвета. Считается, что крыс на Земле в 2–3 раза больше, чем людей. В крупных городах их численность сопоставима с количеством населения. Серая крыса является разносчиком более 20 опасных инфекционных болезней, около половины из них опасны для человека. Среди них – желтушный лептоспироз, криптоспоридиоз, сыпной тиф, чума и ряд других. Крысы являются источником заражения сальмонеллёзом и гельминтами, среди которых особенно опасен цепень, который здорово может испортить жизнь человека. К чему весь этот спектакль? После краткого вводного курса, полковник Соболев сказал, что теперь надо составить акт передачи, а для этого осмотреть, как выразился, хозяйство, имея ввиду лабораторию. Затем членов делегации переодели в спецодежду – халат, защитную маску, резиновые сапоги на завязках. Руководитель казахстанской комиссии Шарбурин отказался идти, ссылаясь на плохое самочувствие. Через полчаса члены комиссии в сопровождении военных спускались по лифте в подземные бункеры. Еспенбек отметил про себя, что глубина не менее три-четыре этажа. И еще столько наверху. Каково же было удивление членов нашей приемочной комиссии, когда оказалось, что в кабинетах лаборатории отсутствуют эти самые образцы – лабораторные животные – ни крыс, ни мышей. Одни пустые шкафы, никакого лабораторного оборудования. Даже простого микроскопа нет. Это возмутило членов комиссии. Из-за защитной маски говорить было невозможно, поэтому все только разводили руками и покачивали недоуменно головами. Проще говоря, проводить какую-то приемочную комиссию было бесполезно. Что проводить? Ни лабораторного оборудования, ни образцов. Даже стенды были сняты и давным-давно вывезены военными из лаборатории. Ничего не оставили. На поверхности, как только сняли с себя защитные средства, возмущенные члены комиссии поспешили в кабинет Соболева. Видимо, он уже ожидал такого нелицеприятного разговора, и сразу встал из-за стола. Рядом сидел наш Шарбурин с безразличным видом. - Товарищи, - поднял обе руки полковник Соболев. – Вы успокойтесь для начала. Я понимаю ваше возмущение. Для чего вас сюда позвали? Я же здесь, в кабинете, говорил, что в целях безопасности образцы мы уничтожили. Мало того, что физически истребили, все сожгли, обработали и захоронили. Вам, я думаю, они ни к чему. Отработанный материал, представляющий угрозу жизни и здоровью людей. Вы даже не представляете, какую угрозу. Это, во-первых. Во-вторых, не забывайте, мы на режимном объекте. И никто не имеет права интересоваться, какие здесь проводились исследования. Даже над образцами. И это самое главное. В любом случае, если Казахстан стал независимым, исторически он связан с Россией. Поэтому Семипалатинский полигон – и наш ядерный полигон. Придет время, и мы снова будем проводить совместные испытания, как ядерные, так и лабораторные. Давайте не вдаваться в дискуссию, подпишем акт. И возвращайтесь к себе домой. У нас здесь и без вас работы – не початый край. Да, хочу напомнить, вечером маленький фуршет по поводу подписания акта-приема объекта. Команда «уничтожить» поступила внезапно, хотя об этом говорили с того самого момента, как из Центра поступила депеша о передислокации ядерного полигона из-под Семипалатинска. Правда, многие из командования полигона тешили себя надеждой, что вдруг что-то изменится, и Политбюро примет какие-то радикальные меры неконституционного характера. Члены так называемого ГКЧП (государственный комитет по чрезвычайному положению) предпринимали возможные политические и иные меры по введению в СССР чрезвычайного положения конституционным путем. Не получив поддержки президента СССР и Верховного Совета СССР, с начала августа 1991 года они начали осуществлять конкретные меры по подготовке введения чрезвычайного положения незаконным путём. С 7 по 15 августа председатель КГБ СССР Крючков неоднократно проводил встречи с некоторыми членами будущего ГКЧП на секретном объекте ПГУ КГБ СССР под кодовым названием «АБЦ». Командующим воздушно-десантными войсками генерал-лейтенантом Грачевым были подготовлены аналитические данные о возможной реакции населения страны на введение в конституционной форме режима чрезвычайного положения. Содержание указанных документов потом нашло отражение в официальных указах, обращениях и распоряжениях ГКЧП. Однако осуществить государственный переворот в СССР ГКЧПистам не удалось, политическое сознание граждан оказалось гораздо выше, чем ожидали заговорщики. Зачистка опытных образцов Рано утром воинские подразделения, сосредоточенные в районе Семипалатинского испытательного ядерного полигона, были подняты по тревоге. Не стало исключением и подразделение «Д» ветеринарного отряда биологического сектора под командованием подполковника Селиванова, который получил приказ № 2021. Этот документ предписывал срочно уничтожить все экспериментальные образцы и опытные экземпляры при угрозе. Таким условием считались угроза войны или вооруженного захвата, нападения , ликвидация объекта или природные катаклизмы. В этих случаях полностью ликвидируется лаборатория со всеми образцами и оборудованием. Правда этот приказ поступил с оговоркой: оборудование перекантовать и подготовить для отправки для дезактивации в пункт назначения. Поднятые по тревоге солдаты ветотряда спешно оделись в противорадиационную экипировку. И теперь никого уже нельзя было различить, так как они все выглядели на вид одинаковыми. Перед этим подполковник Селиванов провел инструктаж с солдатами. - Еще раз напоминаю, - сказал он. – Вести себя крайне аккуратно, согласно инструкции. Старайтесь контролировать друг друга. Образцы зараженные, хоть и мертвые. Любая оплошность строит вам жизни. На уничтожение пойдут только опытные служащие. Как поступать дальше – скажет прапорщик Васильев. Особо быть осторожным при обработке огнем. Ни в коем случае не подходить близко. Вы меня поняли, воины? - Так точно! Поняли, товарищ подполковник! Из документов лабораторных исследований. «Как известно, параметры радиационного поражения в результате деятельности Семипалатинского полигона – это большие накопленные дозы при невысокой интенсивности облучения в сочетании с техногенными загрязнениями региона. В связи с этим анализ биологических последствий суммы указанных антропогенных факторов, среди которых радиационному принадлежит, по-видимому, лидирующая роль, является несомненно актуальным. В районах с повышенным уровнем ионизирующих излучений имеет место поражение многих элементов биоценоза при относительно малых мощностях доз хронического облучения. Повышенная радиоустойчивость хронически облучаемых популяций говорит о возможности существования их радиоадаптации. Вместе с тем, повышенный генетический груз, наблюдаемый в хронически облучаемых популяциях, свидетельствует о том, что действие радиации в течение нескольких десятков поколений способствует специфическому приспособлению организмов к мутагенному действию этого экологического фактора. Однако, по мнению ряда авторов, приспособленности может и не вырабатываться в короткие периоды после ударных воздействий». Такие научные выводы были сделаны учеными Абрамовым, Шевченко и другими, проводившими исследования на предмет воздействия радиации на организм крыс. В принципе ничего сложного в транспортировке дохлых крыс из лаборатории не было. Если не считать, что крысы были необычными. И необычность в том, что они были, как бы точнее сказать, вроде как в диспропорции. В одном случае голова крысы была чуть ли в полтуловища. В другом – голова маленькая, а лапы длинные. Одним словом, природа просто изгалялась над бедными животными. За время службы в отряде ветеринарного контроля военнослужащим не в первой было видеть такие образцы. До этого им приходилось уничтожать выбракованные образцы, которые умирали в ходе лабораторных исследований. Дохлых крыс, как положено по инструкции, цепляли огромными щипцами двое солдат. Переправляли в контейнер – металлический ящик. Двое других солдат выносили эти контейнеры наружу. Грузили в специально оборудованный фургон. Водителю не полагалось выходить из кабины. За всем этим процессом следил старший группы. Он давал команды жестами. Никто не имел права снимать с себя защитную маску с кислородным баллоном за спиной. Такие были жесткие правила. В тот же день на отдаленном участке Семипалатинского полигона были сожжены и обработаны специальным составом все биологические образцы крыс и других животных. Точное место расположения осталось в секрете. Никто не знает, где и в каком месте находится захоронение. Засекреченные данные ученых Из материалов исследования закрытой темы в биологической лаборатории бывшего Семипалатинского ядерного полигона. «Мы оценили ряд биологических признаков, характеризующих состояние индивидуумов из природных популяций мышевидных грызунов. Специфика проведенного мониторинга заключается в комплексной оценке материала, взятого из трех районов сравнения. Эти районы различаются по уровню реализованных доз облучения, радиационному фону, эффективным дозам других антропогенных факторов, степени их сочетанности с потенциальными мутагенами и/или канцерогенами промышленных, геохимических и агрохимических загрязнений. Среди исследованных признаков – число эритроцитов и лейкоцитов крови, общий уровень иммуноглобулинов у здоровых животных, важный для сравнительного анализа их иммунологического статуса, хромосомные аберрации в соматических тканях, патологические изменения внутренних органов, включая злокачественные новообразования. Оценка столь широкого комплекса признаков с привлечением видов, обитающих на данных территориях, предложена впервые. При сравнительном исследовании иммунологического статуса животных обнаружено достоверное снижение уровня IgG у животных. Хорошо известно, что снижение количества IgG является показателем иммунодепрессии у крыс, испытывающих различные агрессивные средовые воздействия (в том числе загрязнение радионуклидами, химическими веществами и др.). Иммунодепрессия обусловливает ослабление устойчивости животных к инфекционным заболеваниям различной этиологии. Нет основания полагать, что замкнутая популяция грызунов в отношении последствий воздействия испытаний ядерных устройств на полигоне будет принципиально отличаться от исследованных аналогичных характеристик человека, различия могут быть лишь в коэффициентах. Конечно, для грызунов характерна более высокая частота генераций, если за начальное время сравнения принять 1949 год (около 100 поколений грызунов). Было бы также крайне интересно провести эксперимент с использованием контрастных по изучаемым признакам линий крыс, изучить генотоксические и онкологические последствия прямых радиационных воздействий различных доз реального внешнего и внутреннего облучения (от 3 до 200 бэр) у исходных линий, а также у потомков первого и второго поколений реципрокных гибридов облученных и необлученных родителей. Проведение такого эксперимента было бы весьма важным, поскольку данные проведенного мониторинга указывают на возможность существования сформированного генетического компонента для предрасположенности к хромосомным нарушениям, аномалиям состава крови, онкологическим и другим патологиям определенного типа животных в исследуемых районах. Выявленные нами онкологические патологии внутренних органов наблюдались ранее при моделировании экспериментальных опухолей, развивающихся под воздействием онкогенных препаратов или радиационных факторов. Следует отметить, что обследованные районы вблизи Семипалатинского полигона, являясь радиационно наиболее пораженным среди сравниваемых районов, имели более высокие частоты опухолей в почках и легких. По-видимому, компоненты взаимодействия животных со средой обитания (пища и воздух) могут приводить к развитию указанных патологий, хотя для точного доказательства высказанных соображений требуется проведение модельных экспериментов. На наш взгляд, наиболее адекватным компонентом радиационного мониторинга обследованных территорий явился анализ хромосомных аберраций в соматических клетках животных, относительные частоты которых, как оказалось, прямо коррелируют с уровнем радиоактивной пораженности. Это заключение хорошо согласуется с данными классической радиационной генетики. Однако мы полагаем, что чем шире набор биологических показателей, с помощью которых оцениваются эффекты антропогенных нагрузок на те или иные территории, тем более рациональные мероприятия по их нейтрализации можно предпринять. Цитогенетический тест – наиболее информативный показатель радиационной нагрузки. Далее по эффективности, в соответствии с полученными нами объективными данными, следуют показатели крови, затем общие патологии внутренних органов, включая злокачественные новообразования. Проведенный комплексный мониторинг позволил, во-первых, ранжировать исследованные биологические признаки по их информативности, а во-вторых, позволил поставить ряд новых задач мониторинга, среди которых наиболее привлекательной представляется оценка полиморфизма фрагментов наиболее часто мутирующих сигнальных генов с помощью полимеразной цепной реакции». Таким образом, в результате многолетних испытаний в лаборатории Семипалатинского ядерного полигона были получены данные, которые в последующем легли в основу медицинских исследований влияния радиации на организм. Однако до сих пор данные в полном объеме остаются засекреченными военными России.

Сая ИСА

"Қазақ үні" газеті