Зачем Казахстану банк низкообогащенного урана?!

Несмотря на многочисленные статьи, выступления, обращения общественности против Банка низкообогащенного урана (БНОУ), 29 августа состоялась церемония открытия БНОУ в Казахстане. Его организовали на базе Ульбинского металлургического завода (УМЗ) в Усть-Каменогорске, где, как сообщили СМИ, находятся до 60 полных цилиндров (это до 90 тонн) гексафторида урана (UF6) с номинальным обогащением по U-235 до 4,95% включительно.

Зачем Казахстану чужое ядерное топливо?

«В мире не существует аналогов этому проекту. Банк низкообогащенного урана создается под эгидой Международного агентства по атомной энергии для обеспечения гарантированных поставок ядерного топлива на атомные электростанции государств – членов МАГАТЭ и представляет собой хранилище низкообогащенного урана, являющегося исходным материалом для изготовления топлива для АЭС», – сказал в мае 2017 г. министр энергетики РК Канат Бозумбаев. Если проследить выступления наших ядерщиков, то они не только поверхностны, но и противоречивы. Например, в свое время они утверждали, что Казахстан благодаря этому банку будет держать руку на кране ядерного топлива и иметь монополию на его продажу, станет обладателем новых ядерных технологий вплоть до строительства за рубежом АЭС (!), заработает большие деньги и т.п. ядерные Нью-Васюки. Лишь отдельные специалисты говорили о немалых расходах на обслуживание БНОУ, о его некоммерческом характере и т.д. Ныне они повторяют, как мантру, о безопасности проекта, необходимого для режима нераспространения ядерного оружия, некоем имидже для Казахстана и т.п. Многие важные детали БНОУ не раскрыты: откуда поступил низкообогащенный уран, какие страны заинтересованы в нем, почему Казахстан должен нести расходы на его содержание, на какой срок рассчитан этот проект, что будет с поставленным ураном, если он никому не пригодится и т.д. Зачем Казахстану чужое ядерное топливо, если нет экономической выгоды, а есть расходы? К тому же безопасность хранения гексафторида урана вызывает вопросы: в России, например, гексафторид урана отнесен к веществам 1 класса опасности. Рынок ядерного топлива давно состоялся, действуют долгосрочные договоры, и не было ни одного случая, чтобы какая-то страна по «политическим причинам» не получила необходимое топливо для АЭС. Как в любой отрасли экономики, в системе снабжения АЭС действуют, прежде всего, законы рынка (и требования МАГАТЭ), и нет необходимости в создании некой альтернативной структуры по продаже ядерного топлива. Ни одна страна не интересовалась топливом из будущего банка в качестве покупателя – оно будет дороже, чем «урановые таблетки». Что касается режима нераспространения ядерного оружия, то 90 тонн в мировом масштабе – это небольшое количество, и нет гарантии, что его количество в БНОУ не будет увеличиваться в будущем. А что будет с остальным объемом низкообогащенного урана, который при обогащении можно использовать для военных целей? Если этот проект разработан «под Иран», то об этом надо открыто заявить и разъяснить, почему нужна «ядерная петля» в таком случае Казахстану, а не другой стране. Ведь конфликт по ядерной тематике – между США и Ираном. Пусть они и решают, но не за счет интересов Казахстана. Любая ядерная держава могла бы открыть у себя БНОУ, но почему-то кроме нашей страны никто не согласился. И есть ли гарантия, что создание БНОУ подтолкнет Иран к выполнению своих обязательств по вывозу из страны избыточных запасов НОУ в виде гексафторида урана? К тому же в связи с этим, как отмечают российские эксперты, может возникнуть потребность дообогащения урана, что может быть осуществлено только в России, Франции, США, Великобритании, Германии и Нидерландах (консорциум Urenco), а также в Китае или Японии. Казахстан такими технологиями не располагает.

БНОУ – лишнее звено в ядерной энергетике

Астана способна обеспечить безопасное хранение чужого ядерного материала? Только в прошлом году случился пожар на урановом заводе в Усть-Каменогорске: горело около 300 квадратных метров предприятия, на котором производят «урановые таблетки». Ситуацию спасло, что пожар произошел в помещении корпуса, где отсутствовали опасные материалы. «Ядерная экология» плавно перемещается от Семипалатинского полигона в Усть-Каменогорск, который превращается в один из самых грязных городов Казахстана. Не проще ли ядерным державам отказаться от ядерного оружия и уничтожить его, чем «напрягать» другие страны из-за боязни обогащения низкообогащенного урана для военных целей? Ведь для сохранения своей монополии ядерные державы, прежде всего США, и придумали ненужный и опасный БНОУ для Казахстана. В данном случае МАГАТЭ лоббирует интересы ядерных держав, а не Казахстана. Нет ответа на простой вопрос: по какой причине без БНОУ Казахстан не может напрямую продавать топливо для АЭС тех стран, которые по каким-то причинам не могут получить его на мировом коммерческом рынке? В самом деле, изготовление топлива для АЭС на основе природного урана гораздо дешевле и выгоднее со всех точек зрения (особенно с экологической), чем из регенерированного. Почему бы Казахстану не выступить продавцом напрямую без топлива МАГАТЭ – этого лишнего, дорогого и непонятного звена? Это намного выгодней, безопасней, прозрачней, чем транспортировка низкообогащенного урана из какой-либо страны и его «холостое» хранение в Усть-Каменогорске.

Казахстан – мировая ядерная свалка? Еще в 2013 г. СМИ сообщали, что Национальное управление ядерной безопасности при министерстве энергетики США одобрило соглашение о передаче из Японии в Казахстан более 18 тонн ядерных отходов американского производства для переработки в топливо для АЭС. Далее эта новость никак не освещалась – непонятно, передали эти отходы нашей стране или нет. Странным образом и американцы, и наши специалисты обошли вопрос: куда же денутся оставшиеся радиоактивные отходы после их обогащения? США не интересует, есть ли в Казахстане предприятие по переработке и хранению радиоактивных отходов, есть ли технология переработки именно отходов с японских АЭС, разрешает ли законодательство РК захоронение ядерных отходов и т.д. Никогда у нас не перерабатывали ядерные отходы АЭС из других стран, и вдруг по желанию Штатов хотят внедрить это опасное ядерное «новшество». В связи с этой новостью удивляет молчание наших ядерщиков и официальных органов. Переработка отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) – процесс, связанный с извлечением плутония и урана, чрезвычайно высоко радиоактивный и дающий ряд радиоактивных отходов, которые, в свою очередь, тоже надо утилизировать. В нашей стране законодательно запрещено захоронение ядерных отходов из других стран. Добавьте к этому опасность его распространения в мире в качестве материала для создания собственного атомного оружия или хищения криминальными или террористическими группировками с целью шантажа или диверсий. Кстати, это одна из главных причин, из-за которой США отказались от переработки своего ОЯТ: там давно пришли к выводу о невыгодности и небезопасности этого мероприятия. Новые реакторы строятся из-за мнимой дешевизны и чистоты ядерной энергетики – до тех пор, пока не появится проблема переработки и захоронения ОЯТ. А эта проблема делает ядерную энергетику не только сверхдорогой, но и опасной для будущих поколений, поэтому все ядерные державы стремятся захоронить отходы за пределами своей территории. Учитывая, что БНОУ – собственность МАГАТЭ, никто не будет знать, что будет храниться в этом закрытом объекте. И США, и Япония под завязку забиты ОЯТ, а в ЦА есть страна, чьи специалисты готовы принять и БНОУ, и ядерные отходы. Даже по правилам МАГАТЭ отработанное топливо с АЭС должно возвращаться в страну, которая поставляла это топливо. Например, согласно договору, Россия поставляет ядерное топливо на иранскую АЭС в Бушере, использованное топливо будет возвращаться обратно в РФ в соответствии с правилами МАГАТЭ и договором о нераспространении ядерного оружия. А США нарушают не только правила МАГАТЭ, но и договор о нераспространении ядерного оружия. БНОУ – это казахстанско-американский проект. Если только под видом низкообогащенного урана в Казахстан не попадет отработавшее ядерное топливо. Владельцем урана, хранящегося в банке, будет МАГАТЭ, и топливо будет находиться под его контролем и в его официальном юридическом владении. А МАГАТЭ всегда было на стороне интересов США. Этот проект даст возможность США не только контролировать БНОУ, но и казахстанский уран. Ведь топливный запасник США могли создать и у себя, благо более половины денег фонда БНОУ из этой страны, но почему-то нужен Казахстан. Бывший министр иностранных дел Ерлан Идрисов в 2013 г. заявил: «Резерв урана по сути является неприкосновенным запасом, который будет востребован только в случае кризисной ситуации на мировом урановом рынке». Если же банк создается на случай сокращения запасов урана, то можно представить будущую «войну» за последнее ядерное топливо. А запасы сокращаются, о чем также молчат. Как отметил Идрисов, «концепция банка МАГАТЭ отличается от ранее предлагавшихся схем». Это существенное признание, потому что по предыдущим условиям Казахстану обещались устами наших ядерщиков вышеуказанные ядерные Нью-Васюки. Именно новая схема (не продажа, а запас), ранее не афишированная у нас, вызывает озабоченность. Ясное дело, что топливо, которое будет лежать мертвым грузом в Казахстане, не будет иметь никакого отношения к нераспространению ядерного оружия, покупке топлива для АЭС, ограничению самостоятельного обогащения урана и т.д. Если резерв урана является неприкосновенным запасом, то не будет гарантированного доступа стран-потребителей к ядерному топливу. Кстати, это кардинальное изменение первоначальных условий проекта является достаточным юридическим основанием для отказа Казахстана от БНОУ.

Дастан ЕЛДЕС qazaquni.kz