Остановить неправосудие! Освободить жовтиса!

и о том, почему нам нужен суд казахских биев

Мне могут сразу возразить: «конечно, когда не убили, хоть и неумышленно вашего отца (брата, сына), так сказать легко». В том-то и дело, что моего отца сбила насмерть машина. Правда, это было в советское время, я простил несчастного водителя, и милиция не успев открыть уголовное дело тут же закрыла его, не доводя до суда. И сегодня я считаю, что мы все должны простить Жовтиса, потому что на его месте может оказаться любой из нас, хоть прокурор, хоть судья, хоть кто. Это был по существу несчастный случай, именно тот случай, когда говорят «на то была воля Божья». На судьбе человека было написано, что его жизнь на этом свете прервется в том месте, в тот час, именно вот таким вот образом. Мудрая казахская поговорка гласит: «Бог говорит, «все делаю я сам, а люди винят друг друга». Давайте, не будем винить невинного человека. Тем более, как пишет коллега С.Дуванов, правила-то нарушил другой человек, который шел ночью не по обочине дороги, а по дорожной полосе, спиной к движущемуся транспорту. Но и мертвого винить не будем. Жовтису же в вину можно ставить только то, что он не предотвратил ДТП. И то вряд ли. Потому что каждый из нас как водитель положа руку на сердце должен признаться, что при ослеплении светом дальних фар встречной машины поступает именно таким образом, как Жовтис - притормаживает. Не тормозит сразу со всей мощи и не останавливается. Если не видит конкретно кого или чего-нибудь на дорожной полосе. По-другому ездить никак невозможно, на встречу тебе несутся сотни, тысячи машины, и если ты будешь тормозить при каждом ослеплении, то до места своего предназначения никогда не доедешь. (При этом мы мигаем этой самой встречной машине, ругаясь при себе: «переключайся, сукин сын, что ты делаешь!») И правозащитник ехал в таком же ключе. Вот что он сам говорит: «Примерно за 100-150 метров от первой встречной машины, у которой не были выключены фара дальнего света, началось ухудшение видимости, однако кратковременная утрата видимости дорожного полотна наступила метров за 30-40 до этой машины. Это состояние, схожее с ослеплением, длилось около одной секунды, пока мы разъезжались с этой машиной. После этого видимость тут же улучшилось, но было уже поздно – прямо перед машиной оказался пешеход! Все это время, пока в глаза мне бил свет фар встречной машины, я притормаживал, нога у меня была на педали тормоза, а увидев пешехода, который, как установила экспертиза, шел по дороге на расстояний 1 м 80 см от обочины, я тут же начал экстренное торможение. Это подтверждает длина тормозного пути – 42 метра. При этом моя машина не меняла траекторию, двигаясь прямо посередине своей полосы движения, на расстоянии полутора метров от правой кромки автодороги».(Кстати, согласно 105 пункта Правил дорожного движения водителю запрещается резко тормозить, если это не требуется для предотвращения дорожно-транспортного происшествия). Суду не удалось доказать обратное. Но ему, наверное, и не требовалось этого делать. Суду, судя по всему, не терпелось любой ценой посадить человека, и он добился своего. Видимо, для судьи самым ценным доказательством вины Жовтиса являлись слова адвоката потерпевшей стороны М.Кабулова, который заявил: в преступлении Евгения (именно так обратился он к подсудимому) не было умысла, а была самонадеянность. Вот за это его надо, мол, осудить. И суд осудил. Переходя грани законности. Как заметил адвокат защиты В.Воронов, он достаточно долго проработал в органах прокуратуры, но никогда не встречал подобных вопиющих нарушений норм УПК и попрания прав подсудимого. «К сожалению, я не могу употребить слово уважаемый по отношению к суду. Я не могу уважать нарушения прав моего подзащитного. Я никогда не сталкивался с тем, что суд не дал подготовиться к прениям – ведь решается судьба человека!» И как результат – слыханное ли дело! - наблюдатели выслушали приговор судьи Толкунова сидя, демонстрируя свое возмущение. Действительно, в народе не зря говорят, с такими судьями Президенту страны, который назначает каждого из них самолично, врагов не надо… И нам всем остается только обращаться с воззваниями к руководителю государства. Мы должны, в первую очередь журналистская братия, быть сегодня рядом с правозащитником. Да, у нас могут быть разногласия с ним в некоторых вопросах, он может быть даже нашим ярым идеологическим противником. Особенно в защите прав государственного языка, в оценке сегодняшнего состояния религиозных течении и сект. Но сейчас об этом ни слова! Можно, даже нужно спорить с Жовтисом. Только цивилизованно, с помощью аргументов и фактов. На страницах печати. Но это потом, после его освобождения. Мы не должны поступать по постулату Ф.Ницше: «Толкни падающего!» Это чуждо природе нашего народа! Злорадство и беспредельно широкая казахская душа – несовместимы! Нам необходимо сейчас все силы бросить на борьбу с «девятым валом» нашего неправосудия. Каким же образом? Требуя проведения настоящей судебной реформы. Да, мы провели эту самую реформу, но как говорил Черномырдин, «хотели лучше, а получилось как всегда», т.е. опять половинчато. Перед нами было два вида европейской судебной системы – континентальная и англо-саксонская. Долго спорили, в конце концов взяли и с первого, и со второго. Самое лучшее. Как нам казалось. И это было глубочайшим нашим заблуждением. Мы привыкли думать, если западное, то самое лучшее. Советская, до этого российская судебная система тоже была копией европейской. А эта судебная система в корне неверная. Потому что построена она во-первых, «на вилках», чтобы можно было двояко толковать любую статью (это «лазейка» оставляется специально изначально, еще при написании закона), и во-вторых, по-вертикали. И вот и у нас первичный, районный суд. Если вы недовольны его решением, можно апеллировать к областному. Если опять остались недовольны, можете обратиться в республиканский Верховный суд. Дальше - в Европейский суд по правам человека. И вот пока вы проходите в поисках справедливости все эти инстанции, утечет очень много воды. А безвинный человек будет сидеть в тюрьме. В конце концов если даже справедливость восторжествует, то за дни проведенные им за решеткой никто ответственности не понесет. Есть выход из положения? Конечно, есть. Надо вернуться к нашим истокам – к судебной системе казахских биев. Их никто не назначал, их готовили с малых лет. Они добивались этого гордого звания своим глубоким знанием, пытливым умом, постоянным самосовершенствованием. Народ даже не выбирал биев, он просто шел к более справедливому и честному, Гениальность в простате, главное преимущество казахской судебной системы была в том, что быть справедливым, честным бием было выгодно. Если одна или обе стороны не были согласны с решением бия, они не выходили к вышестоящему, такого попросту не было в природе, они шли по горизантали к другому судье. Единственным источником доходов бия были комиссионные, которые оставляли ему обе стороны после удовлетворивших их суда по своему усмотрению. Требования к бию были самыми суровыми. Пословица, вынесенная в эпиграф, переводится так: «Честный би нет имеет родственников, кто имеет их, тот не имеет ни чести, ни совести!» В данном случае слово «иман» вмещает в себе все человечное, в том числе и честь, и совесть. Т.е. слыть нечестным, несправедливым для судьи означало только одно – лишиться куска хлеба. Если молва один раз пошла о нечистоте рук бия, можно было смело ставить крест на всей его дальнейшей карьере. А ведь бии были самыми уважаемыми людьми в народе! В казахской семье воспитывали детей: «Ты можешь не быть бием, но стремиться быть человеком, к кому в гости ходит би, обязан!» Вот каков был авторитет биев! Собственно, само слово «власть» – по-казахски «билік», происходит от слова би. Толе-би говорил: «Елге бай құт емес, елге би – құт», т.е. «не на богачах держится страна, а на биях!» А про то, что бии не имели над собой никаких начальников и говорить не стоит, потому что выбираемое советом биев сан «тобе би» имел совершенно другой смысл, чем наша иерархическая лестница. «Тобе би» вступал в дело очень редько, только при спорных моментах среди самих биев. И этим исчерпывалась его функция. Конечно, то что предлагаем мы, дело не одного дня, но приближать его как можем, мы должны. А помочь всеми доступными средствами Евгению Жовтису просто обязаны! Не надо ни на секунду забывать о том, что делая добро кому-то мы в конечном итоге делаем добро самому себе.