Развал сельского хозяйства: есть ли выход?

«Жер мәселесі – қазақтың тірі я өлі болуының мәселесі» («Проблема земли равнозначна жизни или смерти казахов») Ахмет Байтұрсынұлы

  Известия о продаже 1,7 млн га земли сельскохозяйственного назначения с 1 июля 2016 г. через аукционы этой весной «разбудили» народ и по стране прошли многочисленные митинги. В данной ситуации ссылки на государства, где разрешена аренда земли иностранцами, не годятся – намного больше стран, где такая аренда запрещена. Не говоря о том, что большинство стран, где разрешена аренда земли, не являются постколониальными, экономически зависимыми от потенциальных арендаторов земли, не имеют огромный внешний долг (арендаторам земли). Многие из них не граничат с Китаем, который имеет территориальные претензии ко всем соседям, не граничат с агрессивной Россией, которая и таки имеет арендованные полигоны в нашей республике, не граничат с Узбекистаном, имеющим территориальные претензии к Казахстану, и т.д.

Великая битва с предприятиями

Самое главное, поправки в Земельный кодекс РК, позволяющие иностранцам арендовать земельные участки сельскохозяйственного назначения сроком на 25 лет, были приняты без должной экспертизы и обоснования. А сам Земельный кодекс, принятый в 2003 г. без учета мнений сельчан, фермеров, вопреки многочисленным выступлениям общественности, лишь усугубил проблемы сельского хозяйства, которые появились после ликвидации совхозов и колхозов. В год бурных исторических событий – от путча до распада советской империи – в Казахстане был принят закон «О разгосударствлении и приватизации». По странному стечению обстоятельств закон был принят ровно через 50 лет после начала войны – 22 июня 1991 г. Возможно, потому что эта тоже была «война», но с предприятиями. Согласно закону «О разгосударствлении и приватизации» в 1990-х гг. большинство из имевшихся в республике 2125 государственных колхозов и совхозов были поделены на 20-50 участков и превратились в мелкие фермерские и частные хозяйства нередко с кустарным производством, а немалая часть из них – самоликвидировались, поэтому целые районы превратились в «неблагополучные». Лишь небольшая часть хозяйств сохранила базу бывших совхозов и была основана на ней, и как агроформирования имеют теперь преимущество перед мелкими хозяйствами. В результате некогда цветущие предприятия, колхозы и совхозы пришли в упадок, а немало районов превратилось в «депрессивных». Последствия «войны с предприятиями» были плачевны для сельского хозяйства и промышленности, и на государственном уровне они до сих пор критически не осмыслены и не оценены. Эта «стратегия» была направлена не для развития предприятия или отрасли – сам механизм закона подталкивал к завладению имуществом, предприятием, вел к его дроблению и даже исчезновению, появились «из ниоткуда» миллионеры и бедные частные производители и крестьяне.

Бумеранг разгосударствления

В итоге республика с самым развитым аграрным сектором в Союзе – «всесоюзная житница» (28,3 млн. зерна в 1986 г.), всесоюзный «мясокомбинат» – за считанные годы растеряла свои позиции. Теперь для его восстановления нет ни юридической, ни стратегической, ни экономической, отчасти и кадровой, финансовой основы. После ликвидации колхозов и совхозов у нас была внедрена неудачная форма хозяйствования – мелкотоварность. Неудивительно, что в условиях нашей республики с ее огромной территорией, засушливым климатом, традиционным отгонным животноводством, неразвитой социальной инфраструктурой села, противоречивым законодательством мелкотоварные хозяйства не развиваются, особенно в животноводстве, где они составляют около 80% – в личных подсобных хозяйствах. В результате добровольно-принудительной приватизации поголовье скота сократилось почти в 3 раза. Приусадебные хозяйства не в состоянии использовать современные технологии в животноводстве. Это беспородный малопродуктивный скот – много костей и мало мяса и молока. Поэтому себестоимость продукции высокая, что делает ее неконкурентоспособной с импортом. В советское время Казахстан занимал в сельском хозяйстве лидирующие позиции не только по производству продукции, но и в использовании новых технологий, в развитии научных разработок. Даже некрупные хозяйства имели свои сельскохозяйственные опытные станции (сос), которые позволяли внедрять в производство новые технологии, использовать новые удобрения, корма, улучшать сорта пшеницы, породистость в животноводстве. А многие совхозы и колхозы имели дополнительное производство: молочный, колбасный цех, маслозавод, консервирование овощей и фруктов и т.д. Кстати, большая часть племенного животноводства в годы приватизации пошла под нож, а система сос, за редким исключением, приказала долго жить. Доля сельского хозяйства в ВВП уменьшилась с 34% в 1990 г. до 4,7% (!) в 2016 г. Площади сельскохозяйственных угодий сократились с 197,6 млн. гектаров в 1990 г. до 78,3 млн. гектаров в 2005 г., в том числе пашни с 35,5 до 22,1 млн. гектаров. В 2013 г. в сельскохозяйственный оборот вовлечен 91 млн. гектар. Деградация плодородных земель продолжается, отчасти из-за экологических проблем, отчасти из-за примитивных технологий возделывания земли и значительного уменьшения использования удобрений. Земельный кодекс против сельского хозяйства? С приходом Советов власти действовали по принципу: «старый мир разрушим до основания, а затем мы новый мир построим», и земля стала государственной и общественным достоянием. Советский тип хозяйствования, в том числе и в сельском хозяйстве, показал свою жизнеспособность. А в независимом Казахстане взамен ликвидированных совхозов и колхозов не смогли создать альтернативную и плодотворную модель развития сельского хозяйства, что не было признано на официальном уровне, особенно развал животноводства. Ныне власти обвиняют крестьян и фермеров в том, что они, мол, неэффективно используют землю, а неразвитость животноводства – это тоже не проблемы государства, ведь около 80% хозяйств – частники. И сейчас не хотят признать, что именно государственная политика привела к развалу сельского хозяйства; разрушены не только сельское хозяйство, опытные станции, ветеринарная служба и т.д., но и подготовка специалистов для села: СПТУ, ПТУ и т.д. Чтобы скрыть развал сельского хозяйства и ошибочность программ его развития, взята стратегия на передачу земли иностранцам в аренду. В такой обстановке «выгодней» представить собственных крестьян лентяями и пригласить зарубежных специалистов и рабочих, чем признать свои стратегические ошибки, устранить их и создать условия для производства. Это большое заблуждение, что с помощью китайцев можно поднять сельское хозяйство: КНР будет инвестировать собственное производство для своих нужд, используя нашу землю. В течение 25 лет на арендованной земле Китаем будут построены поселки, больницы, школы, магазины, кафе, предприятия, дороги и т.д., которые будут в частной собственности у китайцев. Это даст законное право закрепиться в нашей стране навсегда. Исторически при малочисленности населения и больших территориях развивали и развивают сельское хозяйство (Канада, Австралия, Казахстан в царское и советское время, Россия). До недавнего времени в Казахстане не было пустующих земель. Развитое животноводство позволяло использовать даже полупустынные и пустынные районы, в частности верблюдоводство, отчасти овцеводство. К примеру, арабские специалисты, посетившие Мангистаускую область, были поражены, что наши природные и климатические условия идеально подходят для разведения верблюдов. «Благодаря» Земельному кодексу многие животноводы остались без пастбищ и водоемов или вынуждены их арендовать, а огромные территории оказались в руках латифундистов, которые могут сдавать их в субаренду, перепродавать, держать «про запас» и т.д. Т.е. земля используется неэффективно. Традиционное отгонное животноводство пришло в упадок из-за перехода многих земель под частные владения. Летнее пастбище теперь не доступно многим мелким хозяйствам, а ведь именно джайлау дает скоту прийти в себя разнотравьем, молодняк вырастает здоровым, вылечиваются слабые и больные животные. В свое время там проводились селекционные работы. Даже в культурном и национальном отношении джайлау – это основа нашей самобытности и связь поколений через традиции. А сейчас только приближенные и родственники больших чиновников имеют возможность выход на джайлау, только их финансовая возможность позволяет летние выпасы. Коррупция местных властей не дает развиваться отгонному животноводству. Можно было бы по российскому опыту объединить мелкие, средние, крупные хозяйства в агрохолдинги; создавать крупные сельхозпредприятия типа АО, похожие на колхозы. Право владения на землю можно подвергнуть социальному акционированию: собственниками в равных паях должны стать государство, население и владелец (инвестор). Если бы развили бы средний и малый бизнес, в том числе и в сельском хозяйстве на основе кооперации, то не было бы такого развала многих отраслей. Вместо этого у нас появились олигархи и латифундисты, которые стали тормозом развития экономики. Исторически у казахов не было собственности на землю – она принадлежала роду, т.е. всем членам рода, а не какому-то баю или латифундисту, как сейчас. И казахи защищали землю как свою, а не чью-то собственность, поэтому слово «земля» до новейшей истории использовалось как «родина», слово «отан» появилось позже («Жер үшін, ел үшін жан пида» – «Жертвовать жизнью ради земли, ради народа (страны)»). Недаром выдающийся общественный и государственный деятель Алихан Букейхан в царское время одной из основных проблем выделил земельную – без земли не может быть государства. Поэтому казахский лидер выступил против продажи и аренды земли для переселенцев.

Дастан ЕЛДЕС qazaquni.kz