Поиск путей: куда движется Казахстан?

Отдельные посты Facebook в конце декабря призывали не встречать Новый год, не садиться 31 декабря за праздничный стол и не наряжать елку – это не наш праздник, а настоящий Новый год будет весной – к нему и надо готовиться. Конечно, у нас пока не запрещают Новый год, как в Узбекистане или Таджикистане, но, как говорится, осадок остается. Ведь Новый год у нас – государственный праздник, который отмечается наряду с Рождеством, Наурызом, Курбан айтом. Хотим мы или не хотим, официальный календарь у нас на данное время – григорианский. Зима тревоги нашей Ситуация в мире и регионе меняется, и меняется не в лучшую сторону. В последнее время – это эскалация конфликта между суннитским и шиитским миром на Ближнем Востоке. Ночью 3 ноября личному составу частей Ташкентского гарнизона министерства обороны Узбекистана и правоохранительным органам столицы объявили о введении казарменного положения. 15 октября группировка «Исламское государство» (ИГ) внесена в перечень террористических организаций в Казахстане. В Кыргызстане заговорили о необходимости проведения религиозной реформы. 16 июля в Бишкеке прошла спецоперация, где были ликвидированы четверо террористов и задержаны семеро членов группировки. Среди боевиков, устроивших перестрелку, были граждане Казахстана. На сегодняшний день более 600 лиц, причастных к религиозному экстремизму, содержатся в учреждениях уголовно-исполнительной системы Казахстана. Об этом сообщил в сентябре 2015 года начальник отдела департамента криминальной полиции МВД Еркин Мамбетов на форуме «Взаимодействие стран Центральной Азии по противодействию насильственному экстремизму». К сожалению, мало информации о том, в чем заключается экстремизм заключенных, чтобы понять природу и причины религиозного экстремизма, вести профилактическую работу. По данным секретаря Совета безопасности Казахстана Нурлана Ермекбаева, около 400 граждан Казахстана выехали в Сирию и Ирак на контролируемые группировкой «Исламское государство» территории для участия в военных действиях. Цифры для небольшого Казахстана большие и вызывают чувство тревоги. Ведь, к примеру, воевать в Украину из Казахстана поехали лишь единицы, а в Сирию мужчины уехали даже с семьями – это очень тревожный сигнал. Как результат идеологической обработки – отъезд казашек с семьями или без семьи в Сирию, чтобы жить по законам шариата и халифата, а некоторые – для секс-джихада. В советское время это называлось идеологической войной, и все ее средства и технологии были досконально изучены. Хотя в то время был иной идеологический формат, но суть миссионерства, религиозной экспансии была достаточно известна. Но после распада Союза наши идеологи начисто позабыли риски такой экспансии, приняли «самый демократичный» закон о религии от 1992 года и запустили в Казахстан религиозные организации всевозможных мастей, а вместе с ними и «идеологических диверсантов». Этому способствовала и политика государства – вместо библиотек, Домов культуры, научных центров появились огромное число мечетей, церквей, храмов, синагог. В нашей стране насчитывается более 5000 религиозных центров и учреждений, около 3000 которых составляют мечети. В Астане, Алматы, Шымкенте и других городах построены крупные мечети, но ни одного музея искусств, театра, библиотеки, Дома культуры… Религиозность стала «модой» не только среди вчерашних атеистов, но и студенческой молодежи и школьников. В свое время эту проблему не выявили и оперативно не решили. Но если загонять проблему вглубь, то она может обрести не только хроническую, но и опасную форму. Например, мы занимаем 3 место в мире по количеству суицидов. По уровню коэффициента смертности среди юношей и девушек 10-19 лет Казахстан занимает 1 место. Опасность кроется в религиозном радикализме, который может найти путь к сердцам людей, склонных к суициду, особенно в молодежной среде. И ради «восторжествования справедливости» самоубийца может пойти и на теракт. Толерантный «степной» ислам Ныне участились случаи похорон в день смерти, как принято в арабских странах из-за жары, а торжества проводятся без музыки и танцев. Под категорию «харам» подпадают многие виды искусства, традиции, обычаи. Например, те же садака (поминальная трапеза), беташар (церемония знакомства невесты с родственниками мужа), казахская музыка и т.д. Национальная одежда вытесняется арабской. А ведь камзол, саукеле и другие аксессуары национальной одежды имели доисламскую историю и дожили до наших дней. Уже раздаются голоса: зачем мусульманам изобразительное, музыкальное искусство или балет, мол, это запрещено исламом, что светское общество – это безбожное общество и т.п. Разлом проявляется и в социальных сетях как конфликт между «тенгрианцами» и «исламистами». Как пишет культуролог Зира Наурзбаева: «У нас же в Казахстане без всяких теологических дискуссий десятки молодых музыкантов-народников, принявших различные формы ислама, ушли из профессии, а некоторые до сих пор в музыкальных учебных заведениях, вместо того, чтобы учить студентов игре на домбре или пению, проповедуют в студенческой аудитории о сатанинской природе казахской традиционной музыки. Но ведь речь идет не только о легкой музыке, но и о музыке серьезной, той, которая с древнейших времен высоко оценивалась всеми культурами. Речь идет не о цензуре, а о фундаментальном отказе, запрете музыкального искусства в большинстве богословских и правовых школ ислама. Откуда в исламе негативное отношение к музыке? Заявляющие, что музыка является харам, запрещенной для мусульманина, не могут обосновать свое мнение ссылкой на Коран». Казахстан условно можно отнести к исламской цивилизации, но имеющей ряд исторических отличий. С приходом ислама в Степь древнее тенгрианство не исчезло, а продолжало сосуществовать с новой религией в течение многих веков. Традиционная культура и многие обычаи казахов имеют доисламское происхождение: музыка, поэзия, эпос, прикладное и изобразительное искусство и т.д., а исламское влияние, наоборот, слабое. Толерантный «степной» ислам органически сосуществовал с тенгрианством. В течение веков между ними был достигнут удачный симбиоз, без войн и потрясений многие элементы тенгрианства вошли в «степной» ислам, в том числе вера в Аруахов, почитание природы, свадебные, погребальные обряды, открытое лицо женщин и др. Еще в начале ХХ века казахи шли в бой с именем Аруахов. Те же мазары, против которых ополчились исламисты, имеют корни в древних курганах. Особенности «степного» ислама принимали и учитывали во всем мусульманском мире – это выразилось, в частности, в признании учения известного из суфиев Ходжа Ахмет Яссауи, который способствовал «примирению» ислама с тенгрианством. Недаром в последнее время появились угрозы исламистов снести мавзолей Ходжа Ахмета Яссауи. Нужен ли предмет «Основы религиоведения»? В век конфронтации разных цивилизаций стоит проблема выживаемости, в которой существенную роль сыграет сохранение нравственности, традиционной культуры, стремление к современным знаниям и формирование нового мировоззрения в соответствии с изменениями. Та же новая Япония появилась на принципах «традиции плюс инновации», «японский дух плюс западная технология». Была попытка как-то огородить молодежь от религиозного экстремизма и терроризма – ввели школьный предмет «Основы религиоведения», однако результаты не утешительны. Теперь собираются ввести с 2016 года предмет «Светскость и основы религиоведения». Насколько этот предмет соответствует Конституции и политике светского государства – это еще вопрос. Это противоречит Конституции, по которой наша страна – светское государство, в котором религия отделена от государства. Это положение Основного закона должно определять государственную политику в области религиозных отношений, в области среднего и высшего образования, развития науки, государственной идеологии. Надо повышать не религиозную грамотность – в школах должны давать светское образование, научные представления о мире. К примеру, в Узбекистане не приветствуется, в некоторых городах даже запрещено посещение несовершеннолетними церквей и мечетей. Возможно, нет необходимости в таком предмете – достаточно усилить научную составляющую общеобразовательных предметов и классных часов. Если вводить, то это должен быть предмет «Традиционная культура народа Казахстана». Эта проблема порождает актуальный вопрос: по какому пути собирается развиваться наша республика – по европейскому вектору, стремясь в 30-ку развитых стран, или по пути третьего мира, отчасти исламских государств, где не присутствуют многие виды искусств, не развита наука и т.д.? Браки заключаются в мечетях? Усиление религиозности населения привело к случаям незаконного заключения браков и разводов без соответствующих учетов в органах юстиции, которые широко используются приверженцами нетрадиционных религиозных течений. В СМИ писали, что в Казахстане набирают обороты элементы «священных браков» («бауырласу»): девушки выходят замуж за представителей радикальных течений ислама, затем их мужья, произнося слово «талак» («развод»), разводятся с ними и передают их своим друзьям. После этого девушка снова выходит «замуж» и схема повторяется. В результате «боевая подруга» может родить детей, не зная от кого ребенок. Кстати, в соседнем Кыргызстане многие браки в сельской местности заключаются с помощью неке – обряда мусульманского бракосочетания. Между тем наше законодательство не признает неке – лишь регистрация брака в органах РАГС (регистрация актов гражданского состояния). Впрочем, распространение «священных браков» неудивительно в контексте известной «токализации» – практики неофициальных жен (любовниц), распространенной в среде состоятельных граждан. Соответствующее отношение государства и населения к институту семьи привело к росту числа разводов – наша страна по их количеству находится на 10 (!) месте в мире.

Дастан ЕЛДЕС

"Қазақ үні" газеті