Каппаров и Досаев: министры или менестрели?

Служили два товарища…

Алмагуль ОЛЖАС  Возвращение во власть ­бизнесменов Нурлана Каппарова и Ерболата Досаева никогда и,  думается, никем не воспринималось однозначно. За время их работы на нынешних постах ощущение неоднозначности такого кадрового решения только усилилось, потому что живут господа министры как известный Чеширский кот из Зазеркалья: по принципу “понимать меня необязательно – обязательно любить и кормить вовремя”… Королевство кривых зеркал Ерболата Досаева Возвращение на госслужбу нынешнего министра экономики и бюджетного планирования Ерболата Досаева – наверное, самое неожиданное кадровое решение последних лет. И не только потому, что после своего предыдущего скандального забега во власть он, как казалось, должен был стать для отечественного чиновничества персоной нон-грата, но и в силу того, что “подметать” ему, долгие годы находившемуся не у дел, придется за самим “Великим комбинатором” – Кайратом Келимбетовым. (Бакытжана Сагинтаева, занявшего этот пост после Кайрата Нематовича, вряд ли стоит брать в расчет, так как ничем, кроме громких обещаний и критики со стороны депутатского корпуса об оторванности возглавляемого им ведомства от реальной жизни, эпоха его “правления” не запомнилась). Уже шестой месяц господин Досаев работает в поте лица, брызжет инициативами, выходит в парламент с законопроектами, но такое ощущение, что проводимая им генеральная уборка обречена. Господин Досаев, как та уборщица Клава, смело идет, сметая все на своем пути, но далеко запиханные в шкаф “скелеты” – как времен Кайрата Нематовича, так и свои собственные – то и дело вываливаются наружу, портя картину клининговых потуг министра. Взять хотя бы те же 10 миллиардов долларов, которые были выделены на борьбу с кризисом при Келимбетове и обеспокоенность судьбой которых недавно выразил президент. Для Досаева это стало настоящим ударом под дых. Ничего, кроме слепой веры в возвращение в Нацфонд миллиардов, он продемонстрировать так и не смог, как его ни пытали журналисты и депутаты. Вообще надо отметить, что, несмотря на достаточную активность Досаева на своем посту, целостности в его тело­движениях не наблюдается. Но, видимо, по замыслу самого министра эти разрозненные звенья мозаики рано или поздно сложатся в единое полотно. Главное – чтобы оно не оказалось в духе сюрреализма. Принимая Досаева в конце февраля, глава государства четко обозначил русло, по которому должен двигаться этот возвращенец: “Необходимо иметь четкое видение того, каким образом мы сможем произвести корректировку вопросов эффективного бюджетного планирования с учетом программы индустриально-инновационного развития, поддержки малого и среднего бизнеса. Министерство – центральный орган, который планирует и координирует экономическую политику страны, также являясь рабочим органом по подготовке и проведению ЭКСПО-2017. Задач много, но все эти работы необходимо провести вовремя… Мы выделяем огромные средства, в особенности на развитие образования, здравоохранения. В частности, я уже неоднократно говорил об изменении СНиПов, которые должны быть адаптированы к действующим условиям. Надо прекращать практику нерационального использования государственных денежных средств. Министерство должно стать органом, координирующим их эффективное применение. Надо следить за тем, чтобы государственные расходы не росли из года в год”. Не сомневаемся, что Ерболат Досаев активно кивал головой, соглашаясь с президентом. Возможно, он даже сам в душе поверил в то, что справится с выдвинутыми перед ним задачами и уже готов разродиться новой порцией инициатив. Но вряд ли из старого браконьера может получиться хороший лесничий, и опыт тренировок Ерболата Аскарбековича на теле отечественной медицины – лишнее тому доказательство. Кстати, президент страны тогда, пять лет назад, тоже говорил о немалых средствах, выделяемых государством, правда, в иной тональности: “В чем дело? Все государство делает. Я тебя послал туда как менеджера, который может управлять этими потоками денег и поставить управление медициной на нормальный уровень. Результатов пока очень мало”. Напомним, тогда министр здравоохранения Досаев был обвинен депутатами в нецелевом и неэффективном использовании более 250 миллионов тенге и закупке непригодных вакцин. Мы уже не говорим о трагедии в Шымкенте, где в лечебных учреждениях произошло массовое заражение детей ВИЧ-инфекцией. Конечно, сегодня можно предположить, что с медициной Досаев в принципе не мог справиться, поскольку не имел соответствующих знаний и образования. Но то, какими методами он сегодня подчиняет себе экономику государства уже в роли главы другого министерства, оптимизма тоже не внушает. Остановимся лишь на некоторых аспектах деятельности Ерболата Аскарбековича. Документ под названием “Дорожная карта антикризисного реагирования”, подготовленный его ведомством, выглядит масштабным, но каким-то неубедительным. Как сообщали наши коллеги из Астаны, он “совсем не впечатлил парламентариев”, большинство которых, слушая министра, вспомнило о народной мудрости: “Гладко было на бумаге, да забыли про овраги”. “Многие программы дублируют друг друга, они неэффективны и неправильно спланированы. В результате этих вот перекосов только в октябре прошлого года при уточнении был секвестирован 51 миллиард тенге”, – заявлял тогда мажилисмен Ерген Дошаев. Но вряд ли министр Досаев принял критику близко к сердцу, ведь немногим ранее он, если можно так выразиться, подстраховался. Мы имеем в виду поправки в бюджетное законодательство, принятые в прошлом году. Согласно им, Ерболат Аскарбекович теперь обязывает администраторов бюджетных программ реально оценивать свои возможности и замахиваться только на цифры, которые они могут “переварить”. В принципе, все верно, и давно пора положить конец, как выразился сам Досаев, проблеме, набившей оскомину; но пока, в начале пути, не видно, каким образом поведут себя эти самые администраторы и проникнутся ли они вообще жизнью по новым правилам (как будто раньше они двигались на ощупь в темноте). Да и заявления министра Досаева о том, что теперь акимы будут отчитываться за каждый тенге, вы­глядят как минимум самонадеянными. Закон – он, конечно, и в Африке закон, но есть еще правила игры, и если исходить из последнего обстоятельства, то Досаев заранее проиграл объявленную им же самим битву, поскольку находится не в той весовой категории, чтобы жестко разговаривать с акимами-”тяжеловесами”, такими как Ахметжан Есимов, Бактыкожа Измухамбетов, Бердибек Сапарбаев… С другой стороны, проиграв битву, Досаев хотя бы выиграл одно сражение, так как проведя через парламент данные поправки, министерство филигранно сняло с себя хотя бы часть ответственности за традиционные неосвоения. Видимо, урок с Минздравом и выволочкой на Совбезе не прошел для господина Досаева даром. Что же касается остальных телодвижений министра, то, помимо обязательной программы, можно выделить и произвольную. Хотя в нашем случае она должна быть закавычена, так как причиной инициативности выступают требования, предъявленные президентом. В этом плане достаточно показательны поправки в законодательство о государственно-частном партнерстве, вынесенные министром на суд депутатского корпуса и названные лидером фракции народных коммунистов Владиславом Косаревым “уродливыми”. В принципе, резкость последнего понять можно, особенно после прелюдии, озвученной Досаевым: “Сегодня ни одного успешного проекта в области концессии у нас нет. Поэтому мы к вам пришли с этими изменениями. Часть договоров, которые были, это и известная наша железная дорога. Мы до сих пор из бюджета компенсируем те убытки”. Странно другое – то, что депутаты все-таки в первом чтении приняли законопроект. Правда, при этом они нагрузили министра Досаева домашним заданием – перелопатить от и до сырой документ и обозначить, как дал понять спикер Нурлан Нигматулин, хотя бы намек на некую ответственность за исполнение будущего закона. Вообще же, говоря о работе Досаева в Министерстве экономики и бюджетного планирования, трудно не согласиться с политологом Досымом Сатпаевым, который считает, что, “возможно, он хороший бизнесмен, но этого часто недостаточно для того, чтобы возглавлять государственный орган… На некоторые должностные позиции, конечно, надо привлекать молодые кадры, но только тех, кто уже “понюхал пороху”, кто поработал в “поле” на уровне тех же регионов, кто знает о стране не по докладам, а в реалиях”. Хотя, как выясняется, жить у Досаева не всегда получается даже по написанному. Помнится, как депутат Гульжана Карагусова откровенно “умыла” молодого министра, решившего презентовать в парламенте поправки в налоговое законодательство: она посоветовала ему прежде прочитать от корки до корки действующий Налоговый кодекс, где он найдет много интересного и неожиданного для себя. Министра Досаева по праву можно назвать оригиналом, поскольку после многих его заявлений и предложений так и подмывает спросить: вы всерьез или прикалываетесь? Чего стоит хотя бы его предложение снизить ставки акциза на виноматериал, реализуемый для производства этилового спирта и алкогольной продукции, с 20 до 0 тенге за литр и освободить от уплаты акцизов производителей табачных изделий, предназначенных для экспорта. Не поколебало уверенности Досаева в необходимости данной нормы даже открыто предъявленное ему  обвинение в лоббизме интересов производителей одурманивающего зелья. И, к сожалению, подобных примеров масса. С другой стороны, нельзя сказать, что министр Досаев кардинально отличается от своих предшественников – как говорится, те же яйца, только в профиль. Хотя, думается, расчет вернуть на госслужбу Ерболата Досаева был продиктован опытом возвращения его бизнес-партнера Нурлана Каппарова, занимающего пост министра охраны окружающей среды. Но только из расчета получился просчет, так как и к Нурлану Каппарову вопросов не меньше.   Два лика Нурлана Каппарова В качестве министра Нурлан Каппаров выглядит несколько противоречиво. С одной         стороны, действует по принципу “мужик сказал – мужик сделал”, но с другой – забывает, что в приличном обществе принято исполнять свои обещания. Хотя сразу же после его назначения на министерскую должность подумалось, что это не просто кадровый фортель и что Каппаров, возможно, тот самый нужный правительству человек, который способен эффективно реализовывать государственные программы и выступать с грамотными инициативами. Да, Каппаров – не профессиональный эколог и никогда не обладал специальными знаниями в курируемой сфере. Но вряд ли это обстоятельство можно считать минусом, потому что с конца 1990-х кто только ни руководил министерством: и геофизик Серикбек Даукеев, и экономист Андарь Шукпутов, и кандидат политехнических наук Айткуль Самакова, и даже математик Нургали Ашимов. Плюс же Каппарова заключается в том, что обещая рождение новых экологических программ и красноречиво заявляя: “мы скоро выйдем с большими программами и предложениями”, он еще и что-то пытался делать. Правда, похоже, уже перегорел. Если вникать в детали, то можно вычленить несколько направлений, на которых практически сразу же после вступления в должность акцентировал внимание министр Каппаров. Это решение проблемы твердых бытовых отходов и стойких органических загрязнителей, соз­дание мощной базы по реагированию на разливы неф­ти. В сферу интересов Каппарова также входят внедрение “зеленых технологий” на казахстанских производствах, запуск рынка возобновляемых источников энергии, очистка рек и озер, курортных зон, создание при участии местных исполнительных органов производства по утилизации ртутных ламп и т.д. и т.п. И, надо признать, не все они оказались пустыми обещаниями. Например, что касается отходов, то соответствующая программа запущена в январе этого года, причем, в отличие от Досаева, начинания Каппарова никак не направлены на уход от ответственности. Напротив, его ведомство замкнуло все на себя и сегодня выступает в роли единого оператора по реализации политики управления твердыми бытовыми отходами. В противовес Досаеву следует отметить еще и то, что Каппаров, прежде чем что-то озвучить, читает законы и документы, а также прислушивается к экспертному мнению. По крайней мере, перед стартом программы управления отходами министерство провело в ряде регионов публичные слушания, в которых приняли участие как представители местных властей, недропользователи, так и различные НПО экологического толка. Впрочем, все эти рамки приличия и закрепление ответственности не принесли Каппарову репутационных выгод. Может, потому, что понятие ответственности у министра своеобразное? И даже депутаты не могут вернуть витающего в эмпиреях глобальной экологической устойчивости министра на грешную землю. Мы имеем в виду неод­нократные запросы депутата Виктора Киянского о ликвидации стихийной свалки в Мугалжарском райо­не Актюбинской области. Запросы в министерстве получали регулярно, но, как заявлял мажилисмен, толку от этого никакого – гора гниющих отходов продолжает отравлять существование жителям района. Мы не знаем, то ли неудачный опыт борьбы с отходами, то ли какое другое обстоятельство настолько опечалило министра, что он решил опустить руки. Сегодня в его речах все чаще проскальзывают дешевый популизм и обещания, которые не подкреплены даже шевелением министерского мизинчика. Например, больше года назад Каппаров заявлял о намерении выявить все экологические проблемы, которые не решались годами, и помочь акимам областей решить их. “Мы выбрали два региона, на которых в ближайшее время намерены сконцентрировать свое внимание, – это город Алматы и ВКО”, – сказал министр и, похоже, забыл. По крайней мере, кроме заключенных меморандумов, каких-либо конкретных шагов мы пока не обнаружили. То же самое с обещанием построить в Казахстане сеть мусороперерабатывающих заводов, в том числе и совместного со Всемирным банком завода по уничтожению стойких органических соединений. Перспективы их появления столь же туманны, как и “успешные” переговоры, проведенные министром Каппаровым в Германии. Они были шумно разрекламированы, звучали обещания привлечь инвестиции в модернизацию казахстанских производств и внедрить инновационные системы экологической безопасности. Но до конкретных результатов дело так и не дошло. На этом фоне как минимум смешно выглядит серьезное и, наверное, взвешенное заявление министра Каппарова о том, что “до 2030 года все предприятия Казахстана настолько модернизируют, что они будут работать без выбросов. Ни воздух, ни воду, ни почву за­грязнять не будут”. Трудно сказать, на каких китах зиждется столь безапелляционная уверенность министра Каппарова в светлом будущем казахстанской экологии. Наверное, на тех же самых, которые позволяют “товарищу” Досаеву рассчитывать на искоренение порочной практики неосвоения бюджетных средств. Вот бы еще нам с этими китами познакомиться… Можно долго строить предположения относительного того, чем вызвано усиление группы Каппарова – Досаева. Равно как и гадать о том, чем это усиление выгодно власти, которая в вопросах развития экологических инициатив и совершенствования системы бюджетного планирования фактически обрекает себя на топтание на месте, а, может, даже на несколько шагов назад. Зато сами новоиспеченные министры, похоже, в полном шоколаде. Мы, конечно, ничего не утверждаем, и, возможно, это всего лишь совпадение, но определенные выводы напрашиваются…   А ларчик просто открывался… Как известно, Нурлан Каппаров и Ерболат Досаев являются отцами-основателями мегахолдинга “Ланкастер Групп”, имеющего интересы в металлургии, нефтяном секторе, рынке инвестиций и прочих сферах. Одно из подразделений компании, АО “Кун Реньюблз”, пыталось реализовать в Казахстане проект по производству поликристаллического кремния, кстати, поддержанный когда-то все тем же Кайратом Келимбетовым. Завод должен был появиться на территории Индустриального парка Астаны, а его строительство – вестись в рамках программы “30 корпоративных лидеров” и стратегии индустриально-инновационного развития РК на 2003-2015 годы. В 2010-м завод должен был начать производство кремния, а к 2012 году выйти на проектную мощность – 2 500 тонн кремния в год (http://www.­meta.­kz/55282-nacha­las-rea­liza­cija-proekta-po-proizvod­stvu.­html), но не построен до сих пор, хотя, как сообщалось ранее, из 388,7 миллиона долларов, необходимых для реализации проекта, 200 миллионов взял на себя Банк развития Казахстана, а 17,5 миллиона – Инвестиционный фонд Казахстана. Больше трех лет судьба этого проекта была тайной, покрытой мраком, равно как и судьба вложенных в него инвестиций. Однако, похоже, “Ланкастер” и не собирался отказываться от кремниевой затеи. Но вот вопрос, почему дело смогло сдвинуться с мертвой точки только после возвращения во власть господ Каппарова и Досаева? Для ясности приведем цитату: “Издание PV-Tech опубликовало репортаж под названием “Isofotоn and Lancaster Group ink PV deal in Kazakhstan” – “Isofotоn и Lancaster Group заключили PV-сделку в Казахстане”. В нем говорится так: “Испан­ский разработчик PV-технологий Isofotоn и Lancaster Group, базирующаяся в Казахстане частная компания, действующая в нескольких отраслях промышленности, включая энергетику, подписали меморандум о взаимопонимании (МОВ) в целях осуществления PV-проектов в Казахстане… В соответствии с меморандумом о взаимопонимании, Isofotоn станет осуществлять PV-проекты и поликремниевые проекты в Казахстане. Компания также будет сотрудничать с Centesil, независимым исследовательским центром по поликристаллическому кремнию. Это нужно для получения доступа к его технологическому опыту и помощи в том, чтобы компания достигла вертикальной интеграции в своей цепочке создания стоимости” (http://www.zonakz.net/articles/?artid=64103). Еще раз повторимся: мы не исключаем, что это обыкновенное совпадение. Хотя еще парочка таких совпадений – и все они вполне могут стать доказательством… Источник: http://camonitor.com/archives/7059