Когда начнется реформа казахского языка?

Ныне главная лингвистическая проблема – в необходимости языковой реформы, чтобы казахский язык не остался таким же «пестрым», разноязыким, «казахско-русским диалектом», малопригодным в научной, законодательной, экономической, художественной и иной сфере из-за русских слов, которые не являются заимствованиями вопреки устоявшему с советских времен мнению. Поэтому необходимы исследования в области заимствования в казахском языке, фонетики, лексики и т.д., которые в свое время были начаты Ахметом Байтурсыновым и прерваны репрессиями. Основной тенденцией его работ было недопущение русификации казахского языка. Быть или не быть реформе – вот в чем вопрос! В лингвистической среде нет согласованного и компетентного видения реформы языка – само слово «реформа» редко употребляется, а если применяется, то только относительно изменения графической основы языка. Конечно, смена алфавита – это тоже реформа, однако состояние казахского языка предполагает комплексное реформирование в области лексики, фонетики, орфоэпии, грамматики, стилистики, синтаксиса. На данное время нет даже научной концепции предстоящей языковой модернизации, до конца не определена будущая фонетическая основа языка. Естественно, никто из-за рубежа не сможет реформировать казахский язык – зарубежные эксперты могут лишь посоветовать, предложить пути реформирования. Хотя для того, чтобы «забродить» реформационный процесс языка, не мешало бы пригласить известных тюркологов-практиков. Даже удачный опыт языковой реформы тюркских стран не поможет, например, при отсутствии местных компетентных специалистов. Ныне основной языковой вопрос: останется ли казахский язык в общих контурах в нынешнем состоянии или же многочисленные русские слова будут трансформированы в казахские лексемы по законам научного заимствования, адекватного перевода и заменами из других языков? Достаточно просмотреть, к примеру, новый орфографический словарь под редакцией профессора Р.Сыздык на буквы «в», «ё», «ф», «ц», «ч», «щ», «э», «ю», «я» – все слова в русской орфографии! На буквы «г», «б», «д», «и», «к», «л», «п», «р», «х» – внушительное количество русских слов, порой около половины! Эти слова заметно «подтачивают» язык. Конечно, необходима соответствующая языковая реформа. И одной из главных причин перехода на латиницу должно стать освобождение от оков русского языка. Эта необходимость действительно присутствует, и она не только в изменении внешнего облика языка, но и лексического состава, синтаксиса, стили, орфоэпии и других внутренних компонентов. И это изменение внешней и внутренней составляющей предполагает знание многих языков: древних и современных тюркских, чагатайского, староказахского, арабского, латинского, английского и других, чтобы ввести вместо русских новые словоформы на основе казахской фонетики и орфоэпии. Два противоречащих принципа заимствования В казахском сложились два противоречащих принципа заимствования: естественный или научный – түрме (тюрьма), жәрмеңке (ярмарка), пәтер (квартира), кәмпит (конфета) и т.д. и советский «насильственый» – велосипед, циркуль, объект, чемодан и др. Ранние заимствования, вроде кереует (кровать), самауыр (самовар), Мөскеу (Москва), Ресей (Россия), бөтелке (бутылка), бөрене (бревно) и т.д., вошли в лексический состав языка. В советское же время в нарастающем темпе в казахском языке образовался целый пласт русских слов. Он не только обеднил язык и превратил его в «казахско-русский диалект», но и вызвал «эрозию» языка. Это небывалый случай – «подтягивать» фонемный строй языка до строя иноязычных слов! Заимствования из русского языка остались таковыми – чужеродными; по этой причине большинство из них не используются в поэзии, художественной прозе, заметно обедняя ее язык. Кроме нарушения фонетической, синтаксической, орфоэпической и др. системы казахского языка, эти слова снижают функциональные возможности языка и препятствуют естественным заимствованиям из других языков, в том числе и русского. Требования советских идеологов «не извращать в национальных языках советизмы и интернациональные слова» в сфере языкового заимствования приобрели следующие ненаучные принципы: заимствовать новые слова только из русского языка, писать в русской орфографии, не переводить их. В итоге в казахском образовался «миниязык», целый пласт русских слов, которые засорили язык. Между заимствованиями в русском языке и их европейскими оригиналами есть фонетические, морфологические отличия: семинар – seminarium, лауреат – laureates, мавзолей – mausoleion и т.д. Конечно, в русском много заимствований без изменений, когда есть фонетическое соответствие. Близость в морфологии, словообразовании позволила русскому языку заимствовать и некоторые приставки, суффиксы из европейских языков. Система же казахского языка (фонетическая, морфологическая, словообразовательная и т.д.) сильно отличается как от русской, так и европейской. Казахский относится к агглютинативному типу («приклеивание»), при котором к неизменяемой основе или корню присоединяются однозначные стандартные аффиксы: бала-лар-ыңыз-ға (вашим детям). Русский – к флективному (взаимопроникновение морфем), когда к изменяемой основе или корню присоединяются «сложнозначные» аффиксы: мужик+ск(ий)> мужицкий. Поэтому аффиксы в этих типах не равнозначны. Слово псевдопатриотизм – русское слово, хотя все морфемы (псевдо-, патриот, -изм) из европейских языков, потому что эти морфемы участвуют в русском словообразовании. В казахском же они чужеродны фонетически и морфологически. Определение фонетического берега Естественно, введение латинского алфавита изменит фонетическую основу многих русских слов – они будут без мягкого и твердого знака, букв ё, щ, х, ы и т.д. Уже сейчас раздаются голоса, что они будут писаться так, как будут произноситься по-казахски, но даже фонетическое изменение слов должно быть основано на научных принципах, чтобы язык не превратился в «шалаказахский» язык. А что делать с теми словами из русского, в которых не имеются вышеуказанные специфические буквы? Например, слово «балкон», которое неудачно перевели как «қылтыма» – то, что торчит. Может, слова «балкон», «душ» оставить в форме дұш (ср. дұшпан), балқон (ср. бал, қон)? Именно эти принципы заимствования не разработаны. В этом все и дело, что в казахском языке за советский период нет слов и терминов из других языков, кроме русского. Проблема заключается в необходимости заимствования терминов и «обычных» слов из языка оригинала, а не из русского языка-посредника, замены русских слов подходящими словами из тюркских, европейских и других языков или их переводом на казахский. В свое время сайт Абай.kz выступил с инициативой – вернуться к алфавиту известного общественного деятеля и лингвиста Ахмета Байтурсынова, который состоял из 28 букв. Конечно, в этой инициативе есть спорные моменты, вроде возврата к арабице или сокращения нынешнего алфавита на 14 букв. Однако основная мысль инициативы не в этом. Поднятая тема относится не только к написанию тех или иных русских фамилий, названий городов или стран на основе 28 букв. Эта проблема связана с языковой реформой: если ее проводить, то это затронет многие заимствования, если не проводить, то большинство русизмов останется без изменения. Сайт Абай.kz предлагал восстановить «төте жазу» Байтурсынова на основе арабицы. При этом целый ряд букв, обозначающих звуки, не присущие фонетическому строю казахского языка, предлагалось изъять из «обращения». Ненужными признали «й», «в», «ё», «ф», «х», «ц», «щ», «ь», «ы», «ъ», «э», «ю», «я» и «h». Как утверждалось в обращении, новая старая письменность наиболее соответствует фонетике казахского языка. Надо признать, что дискуссия, начатая сайтом Абай.kz, не завершилась научной разработкой фонетической основы казахского языка – ведь со времен Ахмета Байтурсынова язык изменился, а официально еще не признали, являются ли фонемы «ф», «в», «ц» и т.д. казахскими или нет. Например, «ф» и «в» встречаются в именах и фамилиях казахов. С другой стороны, если не использовать некоторые из них, то русское слово «циркуль» невольно писали бы и произносили бы «сиркүл», что не нарушало бы систему языка. (Кстати, раньше в туркменском языке писали «цыган», «цемент», но читали как «сиган», «семент»). Не изучена сама основа языка – графическая, фонемная система. Если она была бы приведена в соответствие с казахской фонетикой, то многих нынешних споров не было бы. К примеру, в начальных классах дают сведения о системе смягчения в казахском. В нем мягкость согласным придают буквы ө, ү, і, ә, е, и (көңіл, гүл, көл, әкім и т.д.). Но в казахском мягкость согласных обозначается и буквой ь (коньки, циркуль, факультет и т.д.), а также с помощью букв е, ё, и, ю, я, стоящих после согласных (щётка, бюро, цирк и т.д.). У детей начинается путаница: почему в слове циркуль в конце мягкий знак, а в слове көл – отсутствует, в слове коньки в середине мягкий знак, а в слове қаңқа нет и т.д. Даже одинаковые буквы – е, и – дают разную мягкость в казахских и русских словах, не говоря о специфических ё, ю, я; ө, ә, ү, і. Если казахская и русская системы мягкости сильно отличаются, то разделительную функцию буквы «ъ» вообще трудно объяснить по причине отсутствия такого явления в казахском языке. Добавьте сюда различия в системе ударения, сингармонизма, морфологии и т.д. и получите «болезнь» языка от засилья чужеродных элементов. Здесь корни его несостоятельности во многих сферах: в науке, в искусствоведении, в детской, научно-фантастической и др. литературе. Т.н. заимствования из русского языка – это игнорирование системы казахского языка, формирования казахской лексики. Лишь при научном подходе к проблеме лексических заимствований возможно формирование национального корпуса языка. Особняком стоят многочисленные узкоспециальные термины. Для работы с ними необходимо длительное время. Это касается и других «трудных» слов: для них можно подбирать адекватные переводы. Но для этого необходимо определиться с фонетической основой языка. Языковая реформа – разновидность языкового планирования путем масштабных изменений в языке. Обычно языковая реформа направлена на его упрощение и очищение от непродуктивных пережитков. В казахском языке – это русские слова, фонемы, орфоэпия, влияние русских синтаксических конструкций на синтаксис казахского языка, различные написания одного слова, тяжеловесные слова и синтаксические построения и т.п. Тяжеловесность и длинноты казахских текстов (по сравнению с русскими) свидетельствуют о необходимости упрощения синтаксических конструкций, очищение от «тяжелых» русских и казахских слов. Введение русских фонем и букв, русских слов вместо заимствований, влияние русских синтаксических конструкций на казахский синтаксис и другие факторы вызвали креолизацию языка, функциональную ограниченность во многих сферах жизни общества. Готовые рецепты для реформы В истории реформирования языков условно можно выделить три пути. Лингвистический или научный подход предполагает наличие сильного ученного (ученых), способного возглавить всестороннюю языковую реформу, как, например, Михаил Ломоносов, который написал первую научную русскую грамматику, ввел термины и научные выражения, например, земная ось, законы движения, удельный вес, негашеная известь. Именно Ломоносов ввел в науку ряд русских слов, имевших бытовое значение, таких как: опыт, движение, явление, частица. То есть, вместо тяжелых терминов и словосочетаний из европейских языков Ломоносов ввел легкие русские словоформы. Также ученый ввел новые стили языка, новые литературные жанры, виды стихосложения: Ломоносов сам писал стихотворения и оды. Суть учения о трех стилях заключается в том, что «обветшалая» система церковно-книжной речи тормозила развитие литературы. Всестороннее знание родного языка, обширные сведения в точных науках, прекрасное знакомство с латинским, греческим и западноевропейскими языками, литературный и природный талант позволили Ломоносову заложить правильные основания русской технической и научной терминологии, литературному языку. Подобный литературно-языковой процесс в Казахстане наблюдался с начала ХХ века до известных политических репрессий. Именно тогда была начата языковая реформа Ахмета Байтурсынова, казахский язык «оживился», появилась целая плеяда известных поэтов и писателей, новые литературные жанры: театральные пьесы, повести, романы, памфлеты и т.д. В казахском языке до сих пор пользуются лингвистическими терминами, введенными Байтурсыновым. Что ныне мешает появлению научно-фантастического, детективного и других жанров, новых заметных имен в казахской литературе? Что мешает возрождению языка Абая и Ауэзова, в котором в мизерном количестве употреблялись русские слова? Наиболее распространенный вид языковых реформ – эволюционный путь, когда государство создает благоприятные условия на протяжении длительного времени для совершенствования языка, и язык как бы сам по себе без заметных реформ достигает достойного уровня развития. В этом случае развитая лингвистика и литература позволяли и позволяют вовремя реагировать на изменения в общественной жизни, на глобальные процессы, на научно-технический процесс, компьютеризацию и соответственно модернизировать язык, вводить необходимые изменения в лексике, стилистике и т.д. Следующий способ – политический или волевой («всем миром») – это, прежде всего, турецкий опыт. Многие десятилетия в Турции существовали два языка: являющийся по своей сути народным турецкий разговорный и османский – язык придворных кругов, совершенно непонятный для простых людей. И вопрос о замене арабской вязи доступным всем латинским алфавитом выходил за рамки только языковедческой проблемы, поскольку это был вопрос будущего нации. Переход на латиницу – национальная идея И настроенный решительно Ататюрк уже в июне 1928 года создал в Анкаре специальный комитет, занимавшийся проблемой переложения турецкой фонетики на латинскую письменность. Затем новым алфавитом занялся сам Кемаль. Лингвистическая комиссия заявила, что переход на новый алфавит займет от 5 до 15 лет. «Все будет сделано, – заявил Ататюрк, – в несколько месяцев!». И ученым осталось только согласиться. Президент Турции объявил изучение новой графики патриотическим и национальным долгом; у дворца была установлена огромная доска, и Ататюрк сам давал уроки всем желающим. Реформа коснулась не только графики: многочисленные арабские и персидские слова были заменены лексемами из тюркских языков. Когда не могли найти замену, Ататюрк стал не только сам выдумывать новые слова, но и требовал подобных нововведений от каждого приходившего к нему посетителя. В итоге турецкий язык из лексически бедного, перегруженного арабскими словами, стал легким, богатым и общенациональным, что впоследствии способствовало появлению турецкому писателю – лауреату Нобелевской премии. Ныне в турецком много заимствований из европейских языков, но они «обработаны» и органически вошли в лексический состав. У нас, к сожалению, сократилось количество филологических факультетов, в частности, был закрыт филфак (русское отделение) в Казахском национальном университете им. аль-Фараби, который можно было перепрофилировать для подготовки лингвистов: лингвистика должна развиваться не только на казахском языке, но и на русском, английском и т.д. Для реформы казахского языка необходимо открытие Института казахского языка или социальной лингвистки, который собрал бы лучших лингвистов страны. Для казахского лучшим вариантом было бы совмещение всех путей реформирования языка. Однако, учитывая слабость лингвистики и литературы в Казахстане, подходящим ориентиром мог бы быть турецкий опыт реформирования графической и лексической основы – «всем миром», а само реформирование языка – переход на латиницу, замену русских слов тюркскими, европейскими и другими аналогами и т.д. – объявить национальным долгом и идеей. Когда появится новый Ауэзов? Если Мухтар Ауэзов в свое время говорил, что может написать на казахском языке текст любой сложности, то ныне таких людей не осталось. Условно говоря, взамен языку Абая и Ауэзова пришел язык газетной публицистики, которому очень трудно оформлять тексты на философские, законодательные, технические, научные, спортивные, городские и другие темы. Именно в этих сферах наиболее много т.н. заимствований из русского языка, а на деле русских слов в русской орфографии и орфоэпии, что вызвало большую трудность, даже невозможность их функционирования из-за многочисленности. Внимательное отслеживание казахской языковой компетенции представителей разных социальных слоев, которых мы слышим на улице, с экрана телевизора, в учебной аудитории, государственных органах, научной среде и т.д. оставляет удручающее впечатление. Сложилась парадоксальная ситуация: при росте носителей языка идет снижение его качества, что противоречит статусу языка. Основным признаком литературного языка является нормативность. А у нас порой даже языковеды, переводчики испытывают затруднения при написании не только терминов, научных трудов, но и «обычных» слов, специализированного текста на казахском языке. Отсутствие единой литературной нормы, стандартизации говорит о слабых перспективах языка. И ныне стоит проблема появления нового Ауэзова, способного написать на казахском языке текст любой сложности, проблема появления не только сильных лингвистов, но и писателей, поэтов, публицистов, которые внесли бы в язык новые слова, стили, жанры, новое дыхание и новую жизнь. Однако наши лингвисты не хотят выносить языковые проблемы для широкого обсуждения. В частности, они заявили, что новая графика на основе латинского алфавита – это сугубо лингвистическая проблема, которую должны решить только лингвисты. Но надо помнить, что будущая графика напрямую связана с будущим «новым» языком, в формировании которого должно участвовать все общество, в том числе писатели, поэты, публицисты и т.д. Особенно это касается будущего написания нынешних русизмов – специалисты Института языкознания им. А.Байтурсынова ссылаются на то, что кириллица создает психологическую преграду для написания русских заимствований по законам казахской орфоэпии, а вот латиница даст полный простор. Однако эту работу давно можно было вести и на нынешней графике. Лингвисты должны выйти «в народ», и на страницах газет и журналов, на различных сайтах и форумах должны вестись горячие дискуссии по поводу будущего написания тех или иных слов. Для спасения казахского языка необходимо введение латиницы только на основе фонетических особенностей казахского языка, по принципу: одна буква – одна фонема. Чтобы не повторять ошибки в Узбекистане, где есть проблемы в написании букв «х» и «қ», «двойные» буквы для обозначения ч, ш, ц, я, ю, ё, например, в слове Shvetsiya – Швеция – три раза (!) по две буквы, что усложняет и удлиняет слова порой в полтора раза (!) и т.д. Конечно, это вынудить создание специальных графем, новой клавиатуры для будущей латиницы для передачи отдельных фонем, новых компьютерных программ и т.д. Это более сложный вариант, но главное – новая клавиатура должна способствовать всесторонней языковой реформе. Дастан ЕЛДЕС qazaquni.kz