Сакен Cейфуллин: «В ругательстве алашординцев... Я был один из первых»

Часть VIІ

«Авторитарные режимы опираются на тёмные стороны

человеческой натуры, демократические – на её светлую сторону».

Сакен Сейфуллин (подлинное имя Садуакас Сейфоллаулы. – С.А.) – был одним из тех нескольких лиц, которые, как писал Мустафа Шокай об этом в своей статье «Советская власть и казахи», остались за бортом первой казахской национальной партии «Алаш», когда «вся казахская, относительно немногочисленная, интеллигенция стала под знамя «Алаша» [1].

В 1967 г. при встрече с классиком казахско-советской литературы Сабитом Мукановым, автором пьесы «Сакен Сейфуллин», бывший комиссар Временного Всеказахско-киргизского народного Совета Алаш Орда – Правительства Автономии Алаш Алимхан Ермекулы напомнил ему, что основатель и лидер партии «Алаш», бывший глава Алаш Орды «Алихан Букейхан близко не подпускал Сакена к партии, выразив ему свое недоверие» [2].

Турар Рыскулулы в одном из своих писем Кабылбеку Сарымолдайулы писал, как уговорил Сакена Сейфуллина (16-й пункт просьбы) [3, л. 256], занимавшего в тот момент пост председателя СНК КазАССР, также написать соответствующие материалы в ЦККА на алашординцев. Но Садуакас Сейфоллаулы, которого и его группу тот же Турар в беседе Абдрахманом Байдильдаулы (Байдильдин) ехидно называли «демогогами сейфуллинцев» [3, л. 255], в отличие от Турара, не спешил писать в ЦК ВКП (б), ЦККА и ОГПУ «докладную записку». Он сделал это лишь тогда, когда на съезде Советов Казахской АССР, состоявшемся в апреле 1925 г. в Кызыл-Орде, его не переизбрали на пост главы СНК КазАССР. Таким образом С. Сейфуллин, больше года после уговора Т. Рыскулулы, не решался «пожаловаться» И. Сталину на алашординцев, чем как бы оправдал свою новую кличку «демогог», наклеянную на него двумя другими. Хотя, в этой записке Садуакас не без гордости признался, что начал писать на Алаш Орду раньше всех: «...относительно алашординцев, я написал в Сибирский совдеп докладную записку, объявляя, что представляют из себя эти люди» [4, л. 5.]. К последней докладной записке С. Сейфуллина вернусь чуть ниже. Сперва следует прокомментировать ряд «новых сенсационных фактов» о жизни и деятельности С. Сейфуллина, озвученных доктором исторических наук Маратом Абсеметовым в интервью настоящему порталу (Exclusive.kz). Комментировать все его «сенсационные факты» нет надобности, в рамках одной статьи охватить все это просто невозможно. Но если именно М. Абсеметов последним выступил в «защиту» идеализированного образа С. Сейфуллина от «поливания грязью», при этом превзошел всех остальных апологетов советских идолов вместе взятых в шлифовании его луноликого облика, то он и стал объектом нижеслующих комментариев.

Особенностью характера С. Сейфоллаулы было в том, что обвиняя деятелей Алаш в «буржуазном национализме», сам при этом одевался не ко времени модно, старался выглядить аристократом, вёл себя франт

овато, носил трость, любил позировать перед аульными жителями, был излишне самовлюблён, нарцисс, что украсило бы творческого деятеля, поэта, писателя, но не государственного деятеля (фото №№ 1-4).

               Фото № 1                                        Фото № 2

Факт в том, что в декабре 1922 г. III съездом Советов Киргизской (Казакской) АССР С. Сейфуллин был избран председателем СНК (правительства) КазАССР, в самом начале апреля 1925 г. освобождён от этой, хоть и номинальной, но высокой должности, которую занимал буквально 2 года 5 месяцев. Стоит заметить, что это была первая и последняя высокая должность в его политической карьере. Но, согласно новым сенсационным «фактам» М. Абсеметова, правда без самих фактов, этих 29 месяцев оказалось более чем достаточно, чтобы он проявил себя «выдающимся политическим деятелем», в бытность «первым руководителем Казахстана» и «являясь ставленником Ахмета Байтурсына», и именно он «должен был реализовать блестящий замысел алашординцев» по превращению Казахстана «в место притяжения тюркского мира». Правда, отвечая на другой вопрос, он несколько уточнил свою сенсацию, отметив, что «Мустафа Шокай видел Туркестанское государство, он хотел объединить тюркские народы, а Сакен Сейфуллин мечтал создать республику, равноправную в рамках союза социалистических республик». Несмотря на собственное признание С. Сейфуллина в записке И. Сталину о том, что «с 1917 г. стал ярым противником «киргизских националистов алашордынцев», боровшихся против большевизма, во главе с Букейхановым» [4, л. 7], историк М. Абсеметов не только приписал его к Алаш Орде, но ещё возвёл его в ранг их лидера, вождя, а самих алашординцев - в «его соратники». Кажется, до этого не додумалась даже советская карательная система при осуждений его к смертной казни в 1938 г. «Я даже больше скажу, - не унимается М. Абсеметов в другом абзаце, - Сейфуллин не просто был связан с Алаш Ордой, но каждый раз это подчёркивал, рискуя быть обвиненным в национализме, что, собственно, позже и случилось». В другой момент он сам себя опроверг: «Сейфуллин работал на Советскую власть, и ею же был уничтожен». И это факт, чуть ли не единственная истина, прозвучавшая из уст доктора исторических наук. Для потверждения достоверности всех остальных «сенсаций», М. Абсеметов отметил, что «семь лет был генеральным директором национального архива Казахстана» и что ему «посчастливилось побывать в 20 архивах государств мира», поэтому «смотрит только на факты, а не домыслы».

Фото № 3

Да, всё это звучит как сенсация! Но, но... отнюдь не научная. Поскольку не имеет под собой никаких, ещё раз подчеркну - никаких фактологических оснований. Подобные «сенсации» не уровень доктора исторических наук, а плод бурной фантазии обывателя, если не сказать больше.

Теперь по порядку. Да, действительно лидеры «Алаш», а не один М. Шокай, ставили цель создать либо единое тюрко-мусульманское государство, что было отражено в проекте Устава партии «Алаш», либо мусульманскую федерацию (или штатов). Буквально по следам вероломного захвата большевиками центральной власти в Петрограде (по стар. календарю - 25.10.1917), перехода в их руки Уфы (26.10.1917) и Ташкента (28.10.1917), в конце октября – начале ноября 1917 г. будущие отцы-основатели

Фото № 4

Туркестанского мухтариата («Кокандская автономия» по-советски), Башкирской и Алашской автономии, созвав экстренное совещание в Оренбурге, решили предварительно образовать отдельные друг от друга национальные автономии, в том числе в Туркестане [5, т. І, с. 214-215]. В ходе последующих их встреч (в г. Алаш, Самаре, Оренбурге и Уфе), состоявшихся уже по факту образования трёх вышеперечисленных автономий, а также Автономии Татарстана, их лидеры договорились объединится в «Мусульманскую федерацию ...» или «Мусульманские штаты Восточной России» [5, т. І, с. 262]. Следует напомнить, что инциатива и решение о создании Туркестанского мухтарията было принято на экстренном совещании в Оренбурге с участием будущего главы Башкирской Автономии А.-З. Валидова, само решение было претворено в жизнь двумя видными деятелями «Алаш» М. Тынышбайулы и М. Шокаем в конце ноября 1917 г. в Коканде, которые затем возглавляли его поочередно, параллельно избравшись в члены Алаш Орды – Правительства Автономии Алаш [6, т. Х, с. 202]. Вторую попытку создания единого Казахско-Башкирско-Туркестанского государства или федерации казахские и башкирские лидеры безуспешно предприняли и при Cоветах - в 1919-1920 гг. Достоверные факты упрямо свидетельствуют, что в декабре 1919 г., в записке В. Ленину член Башкирского ВРК (Военно-революционного комитета) А.-З. Валидов предлагал объединить Казахскую и Башкирскую АССР (как отмечалось выше, соглашение о создании единого Казахско-Башкирского государства было подписано лидерами Алаш и Башкирии ещё в сентябре 1918 г. [7, лл.  30-31] – Прим. авторов.). В тот же день Политбюро ЦК ВКП (б) постановило «предложить Президиуму ВЦИК созвать совещание с участием представителей центра (Кремля), БашВРК, КазВРК и др.», где было директивно указано «разрешить ОТРИЦАТЕЛЬНО вопрос о слиянии Башкирской и Киргизской Республик» [8, с. 358]. Это ярко иллюстрирует коварную цель Советов: они национальное самоопределение выявляли не по воле и чаяниям самих народов, а cоздавали своими т.н. декретами, словно царь-самодержец. Это первое. Второе – она не допускала слияния родственных народов, особенно тюркских, несмотря на их собственные стремления и волю, как раз наоборот - разводила их по национальным автономиям.

По очередной сенсационной версии М. Абсеметова, чем в одном и том же интервью не раз противоречит самому себе, Сакен «был тесно связан с тюркской интеллигенцией:  татарской, башкирской, ногайской, азербайджанской… В воздухе витала густая тень «пантюркизма». Парадокс ситуации в том, что отечественные историки-профессионалы, апологеты казахско-советской трактовки событий начала ХХ в., а также и их верные ученики в эру независимости, упорно лепят из Т. Рыскулулы «неутомимого борца за единство тюркских народов», «автора-носителя идеи о Едином Туркестане» [9]. Но при этом преднамеренно игнорирует тот факт, например, что докладывая И. Сталину об итогах своей поездки в Оренбург в письме от 20.02.1922 г., Т. Рыскулулы предложил вовсе упразднить Казахскую АССР с непосредственным присоединением её губерний (?) к Центру (к России), выражая при этом уверенность, что «со стороны киргизского (казахского) населения никаких неудовольствий не встретит этот шаг, если не вйдет обратно» [8, сс. 390-391]. А его авантюра об «образовании Среднеазиатской Федерации» с раздроблением Казахской Республики – привела к политике раздробления всего региона по национальным республикам.

Что же до сейфуллинского пантюркизма, то вопреки «сенсационным фактам» М. Абсеметова, ни к идее, ни к неоднократным попыткам создания, точнее возрождения единого тюркского государства Сакен никакого отношения не имел. Причём ни до Советской власти, ни при ней. Не он должен был реализовать этот «блестящий замысел» лидеров «Алаш». Поскольку, во-первых, Сакен ни уровнем своих знаний, ни опытом общественно-политической деятельности, так и не дорос до идеи возрождения единого Туркестана. Едва начав свою активную общественную деятельность с участия в выпуске акмолинской газеты «Тіршілік» («Бытие» или «Жизнь». – С.А.), организации и руководства молодежного комитета «Жас қазақ» в Акмоле в июле 1917 г., когда в Оренбурге закончился І Всеказахско-киргизский съезд, постановивший создать казахскую национальную партию, которая вскоре получит название «Алаш», Садуакас Сейфоллаулы октябрский путч (именно путч,  фактической революцией являлась Февральская. – С.А.) большевиков принял на ура со стихами. І Всеказахско-киргизский съезд одобрил предварительный список казахских кандидатов в депутаты Всероссийского учредительного собрания, где имя С. Сейфоллаулы фигурировало лишь в начале.

Во-вторых, в 1917 г. он не участвовал ни в одном из 3-х Всеказахско-киргизских съездов, состоявшихся в Оренбурге 2-8 апреля, 21-26 июля и 5-13 декабря 1917 г. Поскольку апрельский съезд, де-факто І-й Всеказахский форум, был созван как «Тургайский областной», на июльский и декабрский съезды – персонально приглашались организаторами  (лидерами «Алаш»), в том числе от Акмолинской области М. Жумабайулы, А. Сеитулы, А. Турлыбайулы и Ш. Альжанулы (один из организаторов партии «Үш жүз».). Участие С. Сейфоллаулы в июльском съезде выразилось лишь отправкой от имени комитета «Жас қазақ» из Акмолы телеграммы с пожеланием «провозгласить Россию федеративной республикой» (составил и отправил телеграмму Бирмухаммет Айбасулы, или Айбасов [10, с. 59]). Более того вскоре имя Садуакаса вычеркнуто из списка казахских кандидатов в депутаты Всероссийского учредительного собрания. В список вошли исключительно члены и убеждённые сторонники партии «Алаш». Именно по этой причине С. Сейфуллин примкнул к Советской власти, которой был обязан своей кратковременной, но главокружительной карьерой и в благодарность служил ей ревностно, всей верой и правдой до последнего дня. А. Байтурсынулы не убеждал и не выдвигал его на пост председателя СНК КазАССР. Если у С. Сейфоллаулы с деятелями «Алаш» имелось хоть что-то общее – то это лишь его национализм.

Эти факты найдут свои неопровержимые доказательства как в протоколах тех съездов, так и во всех других архивных материалах. Игнорируя или сознательно фальсифицируя их, уважаемый историк М. Абсеметов не столько грешит против истории, сколько отрицает самого С. Сейфоллаулы и его роман «Тернистый путь». В этой связи я настоятельно рекомендую уважаемому историку перечитать «Тернистый путь» с карандашом в руке, если вообще читал его.

Помимо прочего, утверждая об участии С. Сейфоллаулы в 2-х съездах Алаш Орды, и убеждая слушателей в его достоверности тем, что защищал диссертацию по теме Алаш Орды, М. Абсеметов, элементарно путается «в трёх соснах» - в названиях национально-освободительного движения, партии, Автономии и её правительства. Алаш Орда – официальное название Временного Всеказахско-киргизского народного Совета (Правительства), который, к сведению историка, был сформирован в предпоследний день (12.12.1917 г.) заседания декабрского ІІ Всеказахско-киргизского съезда и только после того, как им была образована Национально-территориальная Автономия Алаш. То есть съезд сперва образовал Государство (Автономию) Алаш, затем сформировал его правительство Алаш Орда - как высшую исполнительную ветвь государственной власти [5, т. Х, с. 202]. Поэтому применять к двум – июльскому и декабрскому - общенациональным съездам обозначение Алаш Орда некорректно. Следует лишь добавить, что основатели национально-освободительного движения не называли себя «интеллигенцией, лидерами или элитой «Алаш», а свое дело – движением «Алаш». Это условные обозначения, применяемые учёными-алашеведами относительно движения, его основателей и лидеров, исходя из официального названия созданной им партии «Алаш» и Автономии Алаш.

Но, опять же, Сакен никогда не был «первым руководителем Казахстана» - с декабря 1922 по апрель 1925 гг. он занимал пост главы СНК КазАССР, то есть главы Правительства, но не государства. Со дня преобразования Республики Алаш в Казахскую АССР, вплоть до 1937 г. первым или высшим руководителем республики являлся секретарь Казахского Крайкома ВКБ (б). Соответственно, С. Сейфуллин не мог «издать Указ» («чтобы обучение шло на государственном казахском языке»). Указ – прерогатива главы государства в лице хана, царя, императора или президента. Правительство – коллегиальный государственный исполнительный орган, его руководитель в лице председателя или премьер-министра не принимает единоличного решения, а принимается коллегиальное постановление всем составом правительства.

Оренбург – не центр Алаш Орды, не был сосредоточением казахской интеллигенции и город не заложен ханым Аблхаиром, как об этом голословно утверждает тот же М. Абсеметов, который ещё добавляет: «Пантюркские лозунги набирали популярность и поэтому было решено Сакена и его соратников из Оренбурга убрать». Всё это не более, чем домыслы доктора исторических наук.

ІІ Всеказахско-киргизский съезд столицей Автономии Алаш выбрал г. Семипалатинск, точнее г. Алаш, расположенный рядом с ним, но при преобразовании Алаш в Киргизскую (Казакскую) АССР, казахские лидеры выступали категорически против Оренбурга как её столицы. Причину тому подробно объяснил Мустафа Шокай в статье «Отрывки из воспоминаний о 1917 г.»: «Оренбург – столица оренбургского казачества, выросшая на башкирской земле. Население города – татары, русские и русские-казаки. Наших же казахов в этом городе – всего несколько семей. И тем не менее в течение довольно долгого времени Оренбург служил настоящим центром казахского национального движения. Как это могло случиться? Дело в том, что на всей территории расселения турок-казаков нет ни одного города или городского типа поселения, где бы они составляли хоть сколько-нибудь заметное количество населения. Везде и всюду они в меньшинстве... Таким центром мог служить любой город, где бы проживала группа сознательной казахской интеллигенции, решившей начать и повести борьбу за национальные интересы своего народа. Наиболее подходящими городами были бы Ташкент, Алма-Ата, Семипалатинск, расположенные в центре расселения большой массы казахского населения» [11, т. 9, с. 243-244].

В 1925 г. руководство КазАССР добилось переноса столицы в Перовск, позже переименованный в Кызыл-Орду. Следовательно, никто «Сакена и его соратников из Оренбурга не убирал», все государственные органы, за исключением КазКрайкома ВКП (б), были передислоцированы в Кызылорду добровольно.

Сверхсенсацией, граничащей разве что с научной фантастикой, можно назвать следующие утверждения М. Абсеметова, которых даже несерьезно комментировать: 1) «Сакен с первых дней начал формировать собственную армию», 2) «В то время Декларация народов СССР еще не успела стать пустым звуком и Сакен этим активно пользовался, начав создавать первые военные школы», 3) «Он стоял у истоков не только финансово-экономической системы, но о создания собственной милиции, армии, авиации, кино, науки, книгоиздания», 4) «в 1923 г. первые денежные рубли вышли именно с подписью С. Сейфуллина. Он добился того, чтобы у нашей республики были свои деньги, своя платежная система», 5) «В период его руководства Казахстану были присоединены северный, восточный, центральный Казахстан, позже при участии С. Ходжанова - юг Казахстана. Таким образом, в 1924 году население нашей республики выросло на 4,5 млн.(?) человек» и т.д. Если С. Сейфоллаулы действительно создал собственную армию, военные школы и милицию, почему же она не защитила своего создателя, когда его арестовали, месяцами пытали по ложным обвинениям и расстреляли? Но если серьезно, то первое в современном Казахстане министерство обороны (Военный Совет при Алаш Орде) [6, т. Х, с. 464], первые военные учебные заведения и первую регулярную армию из более, чем 8 кавалерийских полков [12, с. 72], воевавших в 1918-1920 гг. против Красной армии, успела создать Алаш Орда, правительство Республики Алаш. При советах первым казахское конное войско Красной армии пытался сформировать Мухамедьяр Тунгачин, бывший чиновник особых поручений при Тургайском генерал-губернаторе, платный агент охранки, взяточник и, разумеется, один из первых казахских коммунистов-большевиков. О нём подробнее в продолжении темы.

М. Абсеметов не первый, очевидно и далеко не последний, кто безуспешно пытается доказать, что докладную записку от 19.04.1925 г. писал не С. Сейфуллин, кто яростно защищает его и всю отечественную историю от «поливания грязью». Но в отличие от остальных «сейфуллиноведов», М. Абсеметов отважился защищать С. Сейфуллина за его книгу «Тернистый путь», сыгравшую трагическую роль в 1930-х гг. при массовом преследований деятелей «Алаш». «Сакен своей книгой показал, - уверяет он, - что все это не только было, но и имело огромное влияние на казахов.  В тех условиях он специально применил такую литературную форму, якобы полемизируя с ними. Он в принципе доказал, что была такая мощнейшая сила, с которой они могли создать свое национальное государство и которая составляла серьезную конкуренцию Советской власти».

Не столь важно, каковы были истинные мотивы автора книги «Тернистый путь», куда важнее были характер и масштабы её последствий для Казахской Республики. Как продемонстрировали сами события 1920-1930-х гг., этот роман-эссе прежде всего послужил дополнением к предыдущей «докладной записке». Её трагические последствия особенно ярко проявился с конца 1920-х вплоть до 1940-х гг. при массовом выявлении и преследований алашординцев, их родных и близких, а также их сторонников по всей стране и за её пределами.

Нет необходимости цитировать и анализировать собственно саму докладную записку С. Сейфуллина, в которой автор, согласно договорённости с Т. Рыскулулы, также однобоко обвинял деятелей «Алаш» в «национально-реакционности», характеризуя сложившееся из-за их деятельности «положение ещё крайне опасно для Компартии в Киргизии» [4, л. 458]. Эта записка, вместе с многочисленными секретными записками-доносами Т. Рыскулулы, а также с жалобами С. Мендешулы, предоставили И. Сталину полное основание направить в Казахскую АССР своёго наместника Ф. Голощёкина для борьбы с острыми проявлениями групповщины – «садвакасовщиной», «сейфуллинщиной», «нурмаковщиной» и т.д., которую Центр сама же насаждала целенаправленно руками тех же Т. Рыскулулы, С. Сейфуллина, К. Сарымолдаулы и др. в течение 1920-1925 гг.

Удивительно, но никто из отечественных историков на обращает внимание на личность Ф. Голощёкина и на тот факт, что именно он руководил чудовищной расправой над последним императором России Николаем ІІ и всей его семьей. Историк революции В. Бурцев, лично знавший Ф.И. Голощёкина, писал о нём: «Это типичный ленинец. Это человек, которого кровь не остановит. Эта черта особенно заметна в его натуре: палач, жестокий, с некоторыми элементами дегенерации».

В партийном быту он отличался высокомерием, был демагогом, циником. Казахов он вообще за людей не считал. Не успел Ф. Голощёкин появиться в Казахстане, как заявил, что советской власти тут нет и надо устроить «Малый Октябрь». Его в Казахской АССР с восторгом встретил Николай Ежов - один из главных организаторов массовых репрессий 1937-1938 гг., известных как «Большой террор». Он работал в 1923-1926 гг. в КазАССР от ответсекретаря Семипалатинского Губкома РКП (б) до заместителя ответсека КазКрайКома ВКП (б) под началом Ф. Голощёкина.

И. Сталин умел и подобрал нужных кадров, чтобы сломить свободолюбивый, вольный дух гордого народа Великой степи.

Список первоисточников:

1 «Вольный горец», 21-28.06, 5-12.07.1920 г. Тифлис.

2 Ә. Бөкейханды төбетке теңеген кім? - https://kazakh-tv.kz/kz/view/blog/page_178508_bokeikhanovty-tobetke-tenegen-kim?fbclid=IwAR3nlM1xVZSufc558PvvsF2DHjBHk4akzattqeh_ngekz3rF-N4VXTpzMfw

3 РГАСПИ Ф.17,Оп. 85, д. 77. Л. 254-258. Машинопись.Заверенная копия.

4 АП РК (Алматы): Ф. 811, оп. 24, д. 243, лл. 7-17.

5 Бөкейхан Ә. Шығармалары – Сочинения. – Астана: «Алашорда» ҚҚ, 2018. – 15 томов.

6  Заки Валиди Тоган. Борьба народов Туркестана и других восточных мусульман-тюрков за национальное бытие и сохранение культур. Книга І. – Уфа: «Китап», 1994. – 400 с.

7 Спецархив ФСБ РФ (Москва, РФ): Дело Р-34862.

8 Аманжолова Д. На изломе. Алаш в этнополитической истории Казахстана. – Алматы: Издательский дом «Таймс», 2009. – 412 с.

9 «Ана тілі», 25.12.2019.

10 Сейфуллин С. Тар жол, тайғақ кешу: Роман-эссе. – Алматы: «Жазушы», 2009. – 432 б.

11 Шоқай М. Шығармаларының толық жинағы: 12 томдық. – Алматы: Дайк-Пресс, 2012.

12 Абдыгалиулы Б. Войско Алаш. Казахские части в составе Белой армии (1918-1920 г.г.) – Астана: Фолиант, 2017. – 416 б.

Султан Хан Аккулы

Часть І.  Кто они – первые казахские большевики?

Часть IІ. Тёмная сторона луны или кто они - первые казахские большевики?

Часть IІІ. Правда об Амангельды Иманове, воспринимавшим слово «большевик» как «кипчак»

Часть ІV. Бахытжан Каратайулы: «Я был коммунистом до Ленина»

Часть V. Кольбай Тогысулы: «С Лениным я давно находился в дружеской переписке»

Часть VІ. Пощёчина Турару Рыскулулы