Бессмертие Алаша

Алихан Букейханов был крупнейшим политическим деятелем, при этом великолепно писал гуманитарные тексты, скажем, о казахском эпосе. Он был профессионалом в конкретном деле и в то же время человеком широчайшего кругозора, крупным организатором, целеустремленным и волевым. Ахмет Байтурсынов – одаренный просветитель, прекрасный поэт и публицист. Он создал казахский вариант арабографичного письма, выпускал журнал «Маса», призванный пробудить дремлющую энергию национального самоутверждения. И конечно, великий Мухамеджан Тынышпаев. Инженер, который строил Туркестано-Сибирскую магистраль, и вместе с тем автор богатейших материалов по восстанию 1916 г. и книги по истории казахских ханств. В кругу этих людей был и Маг­жан Жумабаев, поэзия которого имела едва ли не магическое воздействие на читателей. Магжан тоже получил прекрасное образование. У него есть знаменитые стихи, посвященные Тамерлану: «Көк аспан тәңірінің тұқымы жоқ, заты жоқ, жер тәңірсі Темірдің тұқымы түрік, заты от». Тюркская самоидентификация М. Жумабаева актуальна и сейчас. Китай, Россия, США – в этом перехлесте растущих страстей нам, конечно же, нужна Центрально-Азиатская солидаризация. И это одна из базовых идей Алаш-Орды. Под большим влиянием духовных исканий алашординцев был Мухтар Ауэзов. Свидетельством тому – статья «Япония», написанная им в 20 лет. Лидеры Алаша в то время искали примеры государств, которые сумели противостоять на Евразийском пространстве экспансии Запада. И это была Япония, осуществившая в 1861 г. реформы Мэйдзи, которые Мухтар Ауэзов анализирует, обращая особое внимание на их образовательные программы. Япония в тот период стала в большом количестве направлять своих молодых людей на учебу в Германию, в другие страны Европы. В итоге к началу ХХ в. японцы стали нацией, умеющей отстаивать свои интересы. Этот пример был нужен лидерам Алаш-Орды. О притягательном опыте Японии рассуждал не только Мухтар Ауэзов. О нем писали также Миржакып Дулатов, Алихан Букейханов. Потом, когда накатилась волна репрессий, многих представителей казахской интеллигенции обвинили в шпионаже в пользу Японии. На мировоззрение алашординцев влияние оказывала и Турция, осуществившая во второй половине XIX в. ряд важных реформ. Заметной фигурой этого периода турецкой истории стал Зия Гёкалп, философ и поэт, автор поэмы «Золотое яблоко Турана». Есть в ней строки: «Нет узбека, нет ногайца, нет татарина-казанца, Есть лишь нация одна – туранская она». Туран – символ объединения тюркских народов. Другой такой дееспособной и просвещенной партии, как Алаш-Орда, на территории Центральной Азии не было. Люди Алаша хорошо знали, духовно подпитывали друг друга. В смутные для России времена, после I мировой войны, они сумели доходчиво и убедительно доказать право казахов на земли, которые и составили территорию современного Казахстана. Малые числом, но великие духом, они сумели это сделать – оставить потомкам в наследство границы независимой Родины. Они выпускали ряд журналов, и казахи, в силу трагических обстоятельств вынужденные покидать родные места, как амулеты увозили с собой эти издания, наполненные духом свободомыслия. Хочу сказать о гениальной повести Мухтара Ауэзова «Қилы заман» («Лихая година»). Первым читателем ее рукописи был Ахмет Байтурсынов. После первой публикации «Лихая година» 40 лет была под запретом, затем издана на русском языке в переводе Алексея Пантиелева в журнале «Новый мир» благодаря Чингизу Айтматову, Адию Шарипову и гражданскому мужеству Александра Твардовского. Айтматов, который написал предисловие к повести, назвал ее самым сильным произведением антиколониальной литературы. К сожалению, в русском переводе есть неточности. Переводчик хотел избавить уже ушедшего из жизни Мухтара Ауэзова от обвинений в пантюркизме. В оригинале повести действуют не только казахи, но и киргизы, и даже узбек, извещавший повстанцев о планах карателей. Другими словами, речь в ней идет о Центрально-Азиатском восстании 1916 г. В этом смысле повесть настояна на мировидческой концепции Алаш-Орды. Естественно, те, кто уходил за рубеж и увозил эти журналы, транспортировали в широкий ареал идеи Алаш-Орды. В полупустынных землях Западного Казахстана растет бұйырғын, трава не высокая, но кустистая, глубоко уходящая корнями в почву. Верблюды объедают эту траву, но она бессмертна. Свободолюбие казахского народа напоминает мне трава бұйырғын. Под большим влиянием Алаш-Орды был Шакарим, который писал серьезные исследования и поэмы на историческую тему, глубоко погружаясь в корневую систему казахской истории. Это был замечательно образованный человек. В его сочинениях органично присутствуют имена и труды Платона, Аристотеля и аль-Фараби. Кочевник не берет в дорогу лишнее. Но всегда берет с собой древние свитки, арабографичные рукописи, родословные, в памяти своей несет легенды, эпос, свою культуру. И умеет все это сохранить в новой среде обитания. В 1969 г. китайско-советскую границу с оружием в руках пересек Айтан Нусупхан. Во времена культурной революции в Китае он был лидером казахского и уйгурского молодежного движения против китайской доминанты на территории Синьцзяна. Мне выпало счастье дружить с ним многие годы до самой его кончины. Это был высокообразованный человек, великолепно владевший уйгур­ским и китайским языками. После учебы в Москве, где была создана патриотическая организация «Жас Тулпар», мы стали возвращаться на родину. И здесь произошло сращение, единение жастулпаровцев со свободомыслящей казахской интеллигенцией. В эту среду органично влился Айтан. Скупая, но все же поступающая информация об Алаш-Орде рождала ощущение близости с ее программой и дей­ствиями. В настоящее время опубликована часть документов, хранящихся в архивах КГБ СССР и КГБ КазССР, о деятельности «Жас Тулпара». Там много донесений о том, что мы говорили и делали. В то время готовилась большая кампания по разгрому нашего движения, но ее достаточно решительно пресек Динмухамед Кунаев. Мы ему за это благодарны. Кунаев, конечно, был партийным функционером, крупным государственным деятелем в структуре Советского Союза. Но его студенческие годы тоже прошли в Москве, с молодых лет он хорошо знал стихи Магжана Жумабаева, мечтал быть похожим на Мухамеджана Тынышпаева. В этом тоже влияние Алаш-Орды, людей профессиональных и просвещенных. В разговоре об Алаш-Орде считаю долгом назвать имя академика Саима Балмуханова, который в 60-е гг. был директором института онкологии и имел возможность выезжать за границу. Сильно рискуя, он привез нам журнал «Милли Мәдениет», который в 1944 г. издавался в тюркском легионе при содействии Мустафы Чокая. В нем были поэмы, стихи, эссе не только репрессированных казахстанцев – Ахмета Байтурсынова, Магжана Жумабаева, самого Мустафы Чокая, но также узбекских и кыргызских поэтов. Этот замечательный журнал открывал нам новый мир. Айтан Нусупхан номинировался на премию им. Мустафы Чокая. Но не успел стать лауреатом, ушел из жизни при загадочных обстоятельствах. Труды Чокая он исследовал глубоко, перевел их турецкое издание с чагатайского на современный казахский язык. Интерес Айтана к письменному наследию Чокая не случаен: он видел близость своих политических взглядов, сформированных в антикитайской борьбе, с тем, о чем думал и писал Чокай. В обоих жил жертвенный и героический дух Алаш-Орды. Их судьбы проясняют истину: там, где есть сражающееся казахское самосознание, обязательно выходят из забвения идеи Алаш-Орды. Сейчас в странах Западной Европы проживает много казахов. Они общаются между собой и помнят о родине. В Лондоне состоялась всемирная премьера симфонии Карла Дженкинса «Шакарим». Творче­ство Шакарима хорошо знали и высоко ценили алашординцы. На премьеру приехал из Праги Мухтар Магауин, наш выдающийся писатель. На этой встрече была и моя дочь Зифа Ауэзова, прибывшая из Голландии. Она – президент европейского общества исследователей Центральной Азии, перевела на русский язык гениальное творение Махмуда Кашгари «Диауни-Лугат-ат-Тюрк». Махмуд Кашгари объездил земли, где в ХI в. проживали тюркские народы. Он бережно собирал их пословицы, поговорки, образцы поэзии. Воссоединял тюрков и внес громадный вклад в выход тюркских народов из-под доминанты арабского языка. По духу своему это было деяние, понятное и близкое алашординцам. Не случайны поэтому многочисленные ссылки в их трудах на Махмуда. Не случайно и то, что Зифа в поле своих гуманитарных предпочтений включила как Махмуда Кашгари, так и историю Алаш-Орды, деятели которой обосновали границы современного Казахстана. Алашординцы широко смотрели на мир. Так было во все времена: как только человек замыкается в своем маленьком мирке, он теряет способность бороться за Родину. Великие джигиты Алаш-Орды были толерантны, они много читали, переводили, были очарованы мировыми духовными ценностями. Это были аристократы духа, хотя происходили из самых разных сословий. В тигле необычайно высоких температур формировалась их духовность. В этом процессе участ­вовали наш эпос, музыка, орнамент, наш великий Абай. Квинтэссенция казахского национального духа – вот что такое духовный мир Алаш-Орды. И это – из числа вечных, бессмертных ценностей. Ахмет Жубанов – замечательный композитор, брат выдающегося лингвиста Кудайбергена Жубанова, расстрелянного в годы репрессий. Как только на литературном горизонте появлялись одаренные поэты, такие, например, как молодые еще Кадыр Мырза Али и Туманбай Молдагалиев, Ахмет Жубанов предлагал им встретиться и где-нибудь на парковой скамейке читал на память поэмы «Батыр Баян» и «Қойлыбайдың Қобызы» запрещенного Магжана Жумабаева. Так растет трава бұйырғын, так действует непобедимая духовность. Вдову Магжана Жумабаева звали Зылиха... Ее еще называли Қара кемпір. Она была благородно красивая, смуглость спелой вишни ей очень шла. Когда еще Магжан не был реабилитирован, она мужественно и изобретательно собирала его поэтическое наследие. Габбас Кабышев – директор литфонда, Олжас Сулейменов, Сатимжан Санбаев и я с каждой зарплаты собирали по десять рублей, брали цветы, шли к Зылихе-апай и отдавали эти деньги ей. Собранные стихи и поэмы Магжана распечатали в трех экземплярах. Свой экземпляр я по совету Аскара Сулейменова вручил ярко о себе заявившему в то время молодому и талантливому поэту Иранбеку. Алаш-Орда как идея не знает границ во времени. Из людей она сотворяет народ, народ превращает в толерантную, жизнеспособную нацию.           Мурат АУЭЗОВ  qazaquni.kz