Когда остановится продвижение «арабского» ислама в РК?!

 22 октября в Нур-Султане начался процесс в отношении 14 человек, вывезенных из Сирии в Казахстан и обвиненных в терроризме. В ходе процесса началось ознакомление с материалами дела, просмотр фото и видеороликов. В их числе показали жуткие фото, на которых запечатлен боевик из Казахстана на фоне лежащих на земле отрубленных голов неизвестных людей.

                                 Казахстанцы воевали за халифат

В связи с этим судом в социальных сетях развернулись дискуссии: стоило ли возвращать боевиков на родину?! Ведь это не просто «салафиты», но и боевики, военные преступники. Кстати, они предпочли тюрьму вместо «халифата» в Сирии. Есть ли от них угроза нашей стране – ведь они выйдут когда-нибудь на свободу после осуждения? По какой причине такой вопрос не обсуждался в правительстве перед возвращением боевиков? Недаром некоторые страны решили не возвращать своих граждан из зоны боевых действий в Сирии. По логике жизненной ситуации, они должны были остаться там, куда сами выехали. Вся эта история с «халифатом» ИГ вызывает настороженное отношение общества и государства: по каким причинам у нас появились его радикальные сторонники? Немало наших мусульман, нередко с семьями, разными путями оказывались в зоне боевых действий. По официальным данным, с момента начала войны на Ближнем Востоке в Сирию и Ирак уехали около 800 наших граждан. А сколько их реально там было, сколько погибло – никто точно не знает. Ведь радикализация наших граждан произошла не где-то за рубежом, а у нас. Значит, для этого процесса были и есть соответствующая среда, литература, мечети, имамы. Об этой проблеме я пишу с 2008 г.: нельзя готовить наших имамов в арабских странах, где они могут изучить радикальные течения ислама и распространить в Казахстане. «Салафизм», «ваххабизм», «арабский» ислам у нас появились не сами по себе. Например, до 2000 г. эти и другие радикальные течения у нас были малоизвестны. Об этом рассказал в интервью «Каравану» первый муфтий Ратбек кажы Нысанбаев, который противостоял проникновению к нам сомнительных миссионеров. «Вначале мы беседовали, но после завершения разговора я обычно просил показать документы. Не все могли это сделать. А поскольку я был знаком со многими религиозными деятелями мира, обращался к ним с просьбой проверить данные того или иного человека. После такой проверки эти миссионеры, как правило, быстро уезжали из Казахстана. Знаю, что многие из них оседали в Таджикистане, Чечне, Кыргызстане и даже Узбекистане. И мы все знаем, какие события там происходили. Иначе говоря, мы не дали лжемиссионерам развернуться у нас», – сказал первый муфтий. А вот как раскрыл «проблему хиджаба» Ратбек кажы Нысанбаев: «Арабское слово, означающее «покрывало». Там и мужчины кутаются, и женщины. Еще до ислама арабы так ходили. После они стали мусульманами, но продолжали носить ту же одежду. Эта одежда не имеет никакого отношения к исламу, а связана с климатом, погодой, чтобы лица не обгорели на солнце. Что касается никаба, паранджи, они защищают женщин от сглаза. И к религии это тоже не имеет отношения». И его взгляды на «женскую проблему» соответствуют традиционной культуре: «И если говорить о воспитании, нужно вспомнить, что мы с дочерьми, сестрами обращались очень хорошо. Они росли свободными. Вспомним, что у казахов есть игра «Кыз-куу», когда всадник должен догнать девушку на коне. Если он этого не сумеет сделать, она может отхлестать его плеткой. Наши девушки росли вольно, потому и отличались воинским духом».

               Особенности неортодоксального «степного» ислама

Например, у нас толерантный «степной» ислам органически сосуществовал с тенгрианством, с традиционной культурой и образом жизни; в условиях кочевой жизни мечетей было мало – они были в городах. В течение веков между ними был достигнут удачный симбиоз, без войн и потрясений многие элементы тенгрианства, доисламские обычаи, особенности образа жизни вошли в «степной» ислам, в том числе вера в Аруахов, почитание предков, природы, свадебные, погребальные обряды, открытое лицо женщин и др. Корни национальной музыки, эпоса, устного народного творчества, изобразительного искусства, архитектуры, одежды и т.д. имеют доисламское происхождение. И они не только дошли до наших дней, но получили развитие и распространение, а исламские мотивы в литературе и искусстве очень слабы. Как и относительное равноправие мужчин и женщин: вспомните хотя бы айтысы между ними (например, Дина Нурпеисова участвовала в айтысах наравне с мужчинами), игру «Қыз қуу», не говоря о девушках-батырах. Жизнь в юрте, где не было «мужской» и «женской» половины, и общий прием пищи вокруг круглого дастархана говорили о равноправии мужчины и женщины. Не говоря о Кодексе РК «О браке и семье», где законодательно закреплено равноправие супругов. Об этом надо помнить всем: имамам, депутатам, госслужащим, педагогам, идеологам и т.д. Еще в начале ХХ в. казахи шли в бой с именами своих предков, Аруахов. Те же мазары, против которых ополчились исламисты, имеют корни в древних курганах. Ныне участились случаи похорон в день смерти, как принято в арабских странах из-за жары, а торжества проводятся без музыки и танцев. Под категорию «харам» подпадают многие виды искусства, традиции. Например, те же қонақасы (в значении «поминальная трапеза»), ас, беташар, жеті нан, казахская музыка, национальные игры и т.д. Особенности «степного» ислама принимали и учитывали во всем мусульманском мире – это выразилось, в частности, в признании учения известного из суфиев Ходжа Ахмет Яссауи, который способствовал «примирению» ислама с тенгрианством. В нашем регионе исламская религия исторически была основана на ханафитском мазхабе, который либерально относился к местным традициям, был очень гибким, перенимая доисламские особенности, то есть не был ортодоксальным. В этом отношении «степной» ислам уникален. В Степи девочки и девушки ходили с непокрытой головой – покрывали после замужества. Для них были специальные украшения, которые издавали мелодичные звуки: их издавали шолпы (накосное украшение), шашбау (височное, накосное украшение) – своеобразные металлические подвески для кос молоденьких девушек. В прохладное время для девушек предусматривались головные уборы двух типов: тюбетейка «такия» и теплая шапка с меховой опушкой – «борик». Такую тюбетейку девушки носили до самого замужества. Женский головной убор наподобие саукеле зафиксирован в древних источниках. В данном контексте необходима государственная защита «степного» ислама, национальных интересов, национальной культуры, одежды и т.д., развитие местной традиции, а не просто запрет хиджабов в школах. «Арабский» или «чистый» ислам нивелирует этническое, национальное, поэтому его не устраивает казахские вековые традиции и обычаи, свобода, равноправие степной женщины и т.д.                     Когда наши имамы будут образованными?  Популярность религии в стране не пошла на спад, но в связи с «самотеком» религиозной жизни со временем законы светского государства могут игнорироваться, как это случилось с обрядом «неке кию». В светском государстве теизм, атеизм, агностицизм и т.д. должен быть личным делом каждого, и на государственной службе, в учебных заведениях и т.д. это не должно проявляться, если, конечно, это не связано напрямую со служебной необходимостью. У нас же чиновник может заявить, что вторую жену разрешил Аллах. В целом эксперты отмечают общее падение религиозности по всему миру. Атеистами являются 85% шведов, 80% датчан, 72% норвежцев, 65% японцев, 60% финнов, много атеистов и в Китае. Базой для развитой экономики большинства стран является высокий уровень развития образования и науки на основе атеизма. С давних пор известна связь развития науки, образования, производства с атеизмом. К тому же отрицательная корреляция между IQ и религиозностью была выявлена в ряде исследований, в которых отмечена и следующая особенность: чем выше уровень образования респондентов, тем меньше среди них верующих. И, наоборот, в большинстве стран с высокой степенью религиозности наблюдается низкий уровень развития экономики, образования, науки, например, в африканских странах – высокий уровень религиозности и низкий уровень экономики и образования. В Японии, наоборот, низкий уровень религиозности и высокий уровень развития экономики, образования, науки. В этой стране есть традиционная религия – синтоизм, к которому японцы относятся уважительно, посещают храмы, но относятся, можно сказать, не как к религии, а как к традиционной культуре. И не случайно в Японии нет религиозных радикалов, законы страны – превыше религии. Здесь уместно привести маленький отрывок из знаменитой речи премьер-министра Малайзии Махатхира Мухаммада на открытии 10-й сессии исламской конференции 16 октября 2003 г. о причинах отставания мусульманских стран в науке, технологиях, экономике и т.д.: «Но на половине пути развития Исламской цивилизации появились новые толкователи Ислама, которые стали учить тому, что приобретение мусульманами знаний означало лишь изучение исламской теологии. Изучение естественных наук, медицины и т.д. не поощрялось. В интеллектуальном смысле в мусульманском обществе начался регресс… Вместо этого мусульмане все более и более вовлекались в споры по незначительным вопросам, таким как: «соответствуют ли Исламу узкие брюки и кепки с козырьком», «следует ли разрешить печатные машинки» и «можно ли использовать электричество при освещении мечетей». Мусульмане проспали Промышленную революцию». Т.е. мусульмане должны быть продвинутыми не только в теологии, но и в науке, образовании, медицине, технологиях и т.д. У нас же насчитывается около 3600 (!) мечетей, 84 из них пустуют. В то же время не построено ни одной большой библиотеки, научного центра, дома культуры, концертного зала и т.д., наука финансируется очень слабо, не развито собственное производство и т.д. В бедном ауле нет дома культуры, спортивного зала, библиотеки, школа – старая, но новая мечеть есть. Если же послушать наших имамов, то их проповеди не отличаются глубиной. По этой причине молодежь нередко слушает «салафитов», зарубежных лекторов, ищет зарубежную литературу. Почему бы нашим имамам не брать информацию из богатой культуры, литературы Степи, эпоса, не говорить богатым языком жырау и акынов? Почему бы нашим имамам не учиться в обычных светских вузах страны (и за рубежом) и хорошо разбираться в науках, медицине, новых технологиях, как советовал Махатхир Мухаммад? Ведь лишь 20% имамов имеют высшее духовное образование. Иначе мы можем проспать и четвертую промышленную революцию, как проспали третью.                          Дастан ЕЛДЕС                          qazaquni.kz