Мухтар ТАЙЖАН, президент Фонда Болатхана ТАЙЖАНА: Нельзя терпеть оскорбления в адрес народа!

– Мухтар Болатханович, Вы с некоторых пор стали появляться в СМИ, публиковаться на разные темы. О Вас мы знаем, что Вы сын известного дипломата и общественного деятеля, Болатхана Тайжан. Вы создали фонд его имени. Расскажите нашим читателям о себе побольше.

– Я родился в Алматы в 1973 году, в 1991-1997 годах закончил Варшавский университет, Институт международных экономических и политических отношений, магистр, к.э.н. (2007) по той же 14-й специальности. Кстати, с отцом у нас одна специальность.

        В 1997-2001 годах работал на госслужбе, в Агентстве по стратегическому планированию и реформам и Администрации Президента. Занимался аналитикой мировой экономики, рынков и экономической ситуации в странах-партнерах. Потом в 2001-2002 гг. 9 месяцев проработал на КТЖ, потом еще год в 2002-2003 в Корпорации Ордабасы. С конца 2003 года ушел в собственный малый бизнес.

        Первые самостоятельные контракты были с поляками – торговал строительными материалами (на стройбазаре на Рыскулова имел свой маленький бутик), представлял интересы некоторых польских фирм, торговал немного, консультировал. В 2004 году запустил кустарное производство пеноблоков, полтора года промучился, потом прогорел, но успел подешевке купить небольшую промбазу, которую вначала арендовал.

          В конце 2005 года взял кредит под залог своей квартиры и в 2006 году построил на этой базе евросклад 2000 кв.м. 4-х ярусный. Успешно проработал почти два года и продал, погасил кредит, заработал деньги. Окупил даже неудачный пеноблочный бизнес.

           По бизнесу я могу показать документально, как заработал свои небольшие деньги. Это был реальный риск, нервный труд. Агашек и татешек, контрактов с государством у меня не было. Все пять лет кредитовался в одном и том же небольшом банке.

Год назад создал фонд имени отца, думал, буду спокойно заниматься полезными делами. Но осенью прошлого года произошла вопиющая ситуация с памятниками Жаныбека и Керея. Недели две никто не реагировал, я позвонил Айдосу Саримову, и мы выступили. Потом была Доктрина, потом вопрос аренды земли Китаю, потом Таможенный союз, и вот я перед Вами.

– Наше правительство поставило общественность перед совершившимся фактом: вроде бы только вчера начался разговор о таможенном союзе с Россией и Беларусь, а сегодня мы уже в этом союзе. Вас, как экономиста-международника, все ли устраивает в этом союзе? Если не устраивает, то почему и что именно?

– Моя точка зрения изложена в известном Заявлении интеллигенции по таможенному союзу от 18 марта с.г. Я его подписал и являюсь одним из разработчиков экономической части этого заявления. Я также поддерживаю недавнее письмо Мухтара Шаханова на имя премьер-министра по тому же вопросу.

       Кроме аргументов, изложенных там, я бы хотел добавить еще вот что. Каждая внешнеторговая политика любого государства является частью общей экономической политики, помогающей поднять благосостояние граждан, и формируется исходя из потребностей и особенностей национальной экономики.

           Был у нас свой Таможенный кодекс, регулирующий внешнеторговый режим 11 тысяч наименований товаров. По сути, это 11 тысяч рынков. Если мы имели своего собственного производителя на рынке, мы этот рынок защищали от импортного аналога пошлинами – способствовали удорожанию импортного товара, свой производитель оказывался в более выигрышной позиции.

             Таким образом, философия прежнего Таможенного кодекса соответствовала мировой практике.

             А теперь мы «одели» на себя российский таможенный кодекс. Новый таможенный кодекс на 92 процента состоит из российского кодекса.

– Откуда такая точность?

– А это из отчета вице-премьера РФ И.Шувалова и он опубликован в официальной печати. В итоге мы существенно(в два-три раза) подняли пошлины на 5 тысяч наименований дополнительно, потому, что аналоги производятся в России.

           Теперь наши люди будут платить эту пошлину, защищая при этом российских товаропроизводителей. Какой смысл?

            В результате поднятия пошлин возрастут (уже возросли) и внутренние цены. Российские товаропроизводители цены не опустят, они тоже поднимут цену на свои товары на нашем рынке, потому что ценоснижающая функция импорта теперь нивелируется высокими пошлинами.

            Да, Россия дружественная нам страна.

            Но это не значит, что мы должны приносить благосостояние наших граждан в жертву этой дружбе.

– Но у этого союза должны же быть какие-то плюсы и для нас?

– Плюсы могли бы быть, если бы у нас были внутренние производители. А их у нас, как известно, практически нет. Существуют две научные школы, вечно оппонирующие друг другу – протекционизм и либерализм. Первые говорят, чтобы защитить своего товаропроизводителя надо повысить пошлины. Либералы говорят: «нет, пошлины должны быть снижены, чтобы производитель, конкурируя с иностранными аналогами, повышал качество своей продукции, более того, наш потребитель должен иметь право выбора». Так вот, наше повышение пошлины не соответствует ни одной из теорий.

         Кроме того, это изоляционистский шаг. Мы отгородились от внешнего мира высокими российскими пошлинами.

         Сторонники союза говорят, что мы приобрели российский рынок. Но нам и до ТС был доступен российский спрос, нулевая ставка в нашей торговле была со времен распада Советского Союза.

          Давайте посмотрим, что это за спрос. Из 150 млн. жителей России и Беларуси только 24 миллиона живут в азиатской части, остальные – за уральскими горами. Из них 13 млн. человек живет в Дальнем Востоке и вдоль Байкало-Амурской магистрали.

           Они завалены китайскими товарами.   Этот спрос для нас недоступен.  Около нашей границы с Россией живут примерно 11 млн. человек. Мы, по сути, приобрели, если приобрели, вот этот 11 миллионный контингент, платежеспособность которого не сильно отличается от нашего населения. Самое богатое население России (платежеспособный спрос) живет в Москве и Московской области. Так что, аргумент «о приобретенном огромном российскомрынке» несостоятелен.

– Вы знакомы, наверное, и с другими доводами тех, кто защищает таможенный союз?

– Эти доводы не очень конкретны. Например, Григорий Марченко как-то сказал, что мы теперь сможем конкурировать с азербайджанцами на рынке тюльпанов в России. Но мы и раньше могли конкурировать. Ставка-то нулевая и раньше была.

         Берентаев, аргументируя правильность вступления Казахстана в Таможенный союз в интервью в зонекз сказал, что деятельность США способствует распаду государств. В пример он привел Югославию, Молдову, Грузию, Кыргызстан.

           Но это ведь подмена сути событий. Если в первом случае можно согласиться, что Косово получило независимость от Сербии в результате поддержки Запада (ЕС, в первую очередь), и то - после этнических чисток, совершенных Белградом.

          То общеизвестно, и Москва это не скрывает, что отделение Абхазии и Южной Осетии случилось после прямого вмешательства российских ВС. А Приднестровская республика в Молдавии существует благодаря помощи Москвы, в войне на стороне сепаратистов воевала там 14-я российская армия во главе с генералом Лебедем. И, уверен, США не имели прямого интереса в смене политического режима в Кыргызстане. Я не говорю, что Штаты святые, абсолютно нет, но к сепаратизму в Молдове и Грузии конечно причастна российская политика.

        Союза. В Европейском союзе все страны – христианские, более того, в основном, они или католики, или протестанты, т.е. представители западной ветви христианства.

         Раньше это было Римская империя. «Западный христианский суперэтнос», как называл их Л.Гумилев. В Конституции Евросоюза по настоянию Польши прямо записали, что «это объединение на общих христианских ценностях».

– Поэтому-то и Турцию сколько лет не принимают в свои ряды?!

– Вот именно, и вряд ли примут. А мы, Казахстан, входили сначала в Российскую империю, потом в Советский Союз в качестве сырьевого придатка, казахов системно  русифицировали. С этим, наверное, никто не будет спорить. СССР для меня - разновидность Российскоимперии. Почему я так говорю?

          Судите сами. Столицей Российской Федерации и столицей СССР был один город - Москва. Также и не было отдельной российской коммунистической партии Российской Федерации. Априори подразумевалось, что руководители коммунистической партии Советского Союза и председатели правительства СССР это и есть российские руководители.

         Вытеснение языков осуществлялось целенаправленно. Пример исчезающих сибирских народов у всех перед глазами.

          Мы тоже шли к этому. Соломенцев в декабрьские дни 1986 года бушевал: «Когда я работал здесь, в Алматы было 5 процентов казахов, а сейчас, оказывается, стало 8 процентов, куда это годится!». В результате этой политики у нас есть, к нашему сожалению, обрусевшие казахи, которые даже не хотят знать казахского языка, не отождествляют себя казахами. Но все равно, у нас с россиянами разная ментальность, язык и религия.

– А какое отношение к этому союзу в казахоязычной и русскоязычной прессе? «Егемен Қазақстан» озаглавил редакционную статью «Кедендік одақ – кемелдену кепілі», то есть «Таможенный союз – залог (гарант) процветания». Ни больше, ни меньше! «Мегаполис» же озаглавляет: «Строго по маршруту», т.е. верной дорогой идем, товарищи, и «...вопрос о создании единой валюты в рамках ТС кажется уже практически решенным».

– Я бы говорил о проправительственной и независимой прессе, чем делил ее по языковому принципу. Посмотрите, «Егемен» и «Жас Алаш», «Казправда» и «Свобода слова». Так, респектабельная Канат Берентаев говорит, что Европейские страны только недавно воевали друг с другом во Второй Мировой Войне, поэтому они к союзу долго готовились, а мы с россиянами близки ментально, поэтому мы должны намного быстрее объединяться.

        Но это не экономический и спорный аргумент. По поводу близкой ментальности - попробуйте с нашим восточным обликом погулять пешком или покататься на метро по Москве, Санкт-Петербургу или Воронежу... А если еще одеть казахский чапан, тюбетейку? По-моему, это небезопасно. Почему даже уехавшие в Россию казахстанские русские возвращаются? Думаю, что менталитет россиян и казахстанцев сильно отличается.

         Кроме того, у нас разные традиционные религии, в отличие от Европейского «Деловая неделя» в своей редакционной статье очень позитивно оценила Заявление интеллигенции по ТС. «Панорама» публикует как критику так и похвалу ТС, как и «Бизнес & власть», «Капитал.kz», журнал «Эксперт».

– Тогда подойдем к этой проблеме с другой стороны. Если в вопросах экономики мы никакой выгоды не имеем, то получим, наверное, дивиденды в вопросе политическом? Тот же «Мегаполис» пишет: «ТС станет для Казахстана дополнительным фактором, обеспечивающим его экономическую и политическую стабильность». Хотя, что он имеет в виду под «политической стабильности», не совсем ясно…

– Я больших политических выгод не вижу. Так, вступив в ТС, мы свели на нет 15-летнюю работу по вступлению в ВТО. Сколько затрачено ресурсов, человекочасов.

           Теперь нам сложнее будет вступить в эту организацию. Более того, теперь без согласования с другими членами ТС, мы вступить туда не сможем.

           Общественной дискуссии по этому вопросу в научной, в бизнес среде не было. И решение о вступлении в ТС не является результатом общественного анализа. Условия вступления в этот союз появились в ноябре месяце прошлого года.

– Работа вот этой, Рабочей комиссии по выработке Таможенного кодекса, насколько она была и должна быть прозрачной и как она должна освещаться в прессе?

– Конечно, она должна быть прозрачной, освещаться очень широко, потому что касается каждого гражданина. Но нельзя сказать, что эта работа закрыта.

          Имеется официальный сайт Комиссии, tsouz.ru. Там много документов. С нашей стороны большинство документов подписал еще В.Школьник.

– Но ведь Интернетом активно пользуется меньше 1 процента населения страны! Работа комиссии по вступлению в ВТО на периодической печати освещалась неплохо. Та же Жанар Айтжанова, руководитель комиссии, регулярно давала интервью в газетах. А по работе комиссии таможенного союза этого не было. В чем здесь дело? Наши верхи хотели, чтобы люди не успели опомниться, как окажутся в этом союзе?

– Да, большого освещения не было. По-моему сказать им особо нечего было. По-моему, руководители наших стран торопились с быстрым принятием ТС. Ту же самую спешку я наблюдаю сейчас с созданием Единого экономического пространства. К 1 января 2012 года должны быть единые железнодорожные, электрические, газовые тарифы, потом должна появиться единая валюта. Чем обоснована такая спешка? Куда мы торопимся?!

– Как говорил поэт, «если на небе зажигаютзвезды, значит, кому-то это надо». Кому выгодна эта спешка в нашей стране? Может, продавцам нефти? Чисто логически не может же быть, чтобы никто у нас не имел никакой выгоды из этого союза?..

– Думаю, что ответ на этот вопрос находится в политической сфере. Экономических аргументов ТС для Казахстана я не вижу.

– Тогда, давайте постараемся поставить себя на место наших политиков. Наше руководство исходит из чего?

– Формулирование национальных интересов лежит на тех людях, что находятся во власти и принимают политическое решение и на элите в целом. Наша власть сформулировала наши национальные интересы так: «Нам нужно скорейшим образом войти в ТС и в дальнейшем в Единое экономическое пространство». Задача элиты, если она не согласна с такой формулировкой, формулировать и аргументировать другую точку зрения. И это нормальный процесс. Я призываю так и поступать – обсуждать эту тему и высказывать свои мнения.

– Но пока элита «безмолвствует»?

– Есть выступления Шестакова, председателя Ассоциации таможенников, Назханова, руководителя Ассоциации независимых предпринимателей, экономиста Берентаева, интеллигенции во главе с Шахановым и во главе с Хасеном Кожа-Ахметом, которые сделали свое Заявление. Но профессионального обсуждения нет. Наверное, и потому, что специфика ТС требует вмешательства экономистов-международников.

         А «мировая экономика и мировые экономические отношения» это редкая специальность в нашей стране. Докторов наук по этой специальности у нас всего 5-6 человек. Кандидатов конечно больше.

– Мы до получения Независимости таких специалистов у себя не готовили, не так ли?

– Да, эта сфера деятельности была полностью прерогативой Москвы.

         Мы сейчас их готовим, но, сами понимаете, нет еще школы, традиций. Да и специалистов успели подготовить еще очень мало.

– Хорошо. Но, где есть вход, там и должен быть и выход…

– Абсолютно верно. И здесь есть выход тоже – любое суверенное государство имеет право выхода из любой международной организации, заранее предупредив. Этот вопрос регулируется и регламентируется Международной Венской конвенцией о договорах от 1969 года. Все подписанные и ратифицированные международные договоры регистрируются в Секретариате ООН и только после этого входят в силу. Потому что эти договоры должны соответствовать Хартии ООН и международному праву. Для этого делается анализ каждого договора.

        То есть в той Конвенции прописаны условия заключения и расторжения договоров. Там написано «…предупредив за полгода, если в договоре не оговорено другое». Таким образом, Грузия вышла из СНГ,предупредив за год. А Узбекистан вообще несколько раз входил и выходил в международные организации в рамках СНГ. Так что все зависит только от политической воли каждого конкретного государства, нет никаких ограничений или запретов на выход из международных организаций. Я на круглых столах все время дискутирую на эту тему с Петром Своиком, который говорит, что «все, это уже безвозвратно».

– Ну, кто-кто, а Своик наверняка знает о праве выхода, только у него на уме что-то другое, когда так говорит. Видимо, втайне желает, чтобы так оно и произошло…

– Он и не спорит, только говорит: «да, возможно, но политические реалии таковы, что нам оттуда уже не выйти». Я ему отвечаю, да, политическая воля пока такая, но как только она изменится, мы имеем полную возможность выхода из Таможенного союза.

– Давайте теперь поговорим о Концепции национальной политики, представленной группой Шаханова.

-Вы знаете, ее оппонентам я хотел бы рассказать о мировом опыте возрождения колониальных народов. Так, когда после получения независимости к власти в Малайзии пришел  Мохатхир Мохаммад, малайцев было около одной трети населения, в материальном плане они составляли в основном бедную часть. И Мохатхир поставил следующее условие: в каждом предприятии минимум соучредителем должен быть коренной малаец. Даже если предприятие открывали китайцы, которые составляли половину и самую богатую часть населения, одним из учредителей должен был быть коренной малаец. Иначе государство не регистрировало это предприятие. Вот какие есть примеры в мире политики в национальной сфере. Это - «просвещенный национализм». Мохатхир говорил: «мы никогда не поднимем малайцев, если они будут бедными». Он таким образом поднял общественный и материальный статус малайцев. Он говорил: «я даю всем 10 лет, и за это время вы обязаны овладеть малайским языком, иначе я отбираю у вас гражданство». И все в результате заговорили на малайском.

          И во всем остальном цивилизованном мире гражданство связано с владением государственным языком. В России, США, Европе, Азии. А почему у нас так быть не должно? Ни одна конвенция по защите прав национальных диаспор не дает права диаспорам не знать госязык.

             Уверен, что рядовые русские, корейцы и другие простые люди и в Казахстане не против знания казахского языка. Дело не в них, а в той государственной политике, которую проводят наши государственные органы. Вот они – главный противник.

            На них нужно влиять, им надо  говорить. Нам нужно менять саму государственную политику в сфере национальной политики, чтобы она соответствовала мировой практике. Другого пути нет.

– Вот видите, и вы о том же, о чем я. Но. Каждый раз, когда наше государство в этом нужном направлении делает маленький шажочек, некоторые политики и журналисты, поддерживаемые извне, поднимают такой шум-гам…

– Ну и пусть! Это их право. Из тех, кто возражает, не надо делать врага народа, надо их убеждать. Уверен, очень много непонимания из-за отсутствия прямого общения. Они не понимают қазақша, хотя давно пора бы, а мы из-за обостренного чувства национального ущемления, которое до сих пор есть, некоторые их высказывания не понимаем. За кружкой пива, я думаю, быстро бы во всем разобрались. Это, во-первых. во-вторых, эти журналисты не позволяют себе оскорбления казахского народа. Они свои мнения аргументируют. Культурно общаются.

           А вот высказывания, например, Нурлана Еримбетова о своих соплеменниках, типа мы «лентяи» или Мурата Ауэзова, когда он назвал критиков Олжаса Сулейменова «бандерлогами», т.е. обезьянами, считаю недопустимыми. Это уже оскорбления.

          Я против, чтобы у нас в обществе появились «священные коровы», которых нельзя критиковать. Введите дискуссию, отвечайте на критику, ведь обычно переходят на оскорбления когда крыть нечем. Ни у кого нет права публично оскорблять своих оппонентов.  Раньше я с большим уважением относился к Олжасу Сулейменову. «Аз и Я» была и моей настольной книгой. В 1988 году, когда только зародилось движение «Невада-Семипалатинск», я школьник, на первое собрание возле союза писателей вместе с друзьями принес общую тетрадь подписей учеников, учителей и жителей нашего микрорайона в поддержку писателя.

          Но сейчас Олжас Омарович защищает только позицию власти. А может его народ нуждается в защите?

          Казахстане происходит много несправедливостей. Вывозится сырье на миллиарды долларов, а народ живет очень тяжело. Его, как поэта, это не возмущает? Почему наших «зиялы кауым» не задело, что памятники ханам Керею и Жанибеку оказались на пустыре? До сих пор у нас ни в одном населенном пункте нет памятников этим основателям казахского ханства, нет улиц их имени нигде. А жырау в казахском обществе всегда говорили ханам открыто свое мнение. Где же мнение по этим хотя бы вопросам Олжаса?

– Зато они любят подчеркивать свои былые заслуги. Особенно это заметно у Мурата Ауэзова.

– Я это заметил. Здесь я хочу привести в пример своего отца. В 60-ые годы по признанию самого  Мурата Ауэзова и других «жастулпаровцев» именно мой отец привнес в это движение политическое направление.

           Как студент МГИМО, именно Болатхан Тайжан разъяснял, что Россия – метрополия, а мы колония, что мы сырьевой придаток. До его прихода «Жас тулпар» был больше музыкально-культурологическим объединением.

              Он всю жизнь проработал в дипломатии.

Но после своего возвращения в страну в 2001 году до самой смерти он вел активную общественную деятельность. Спорил, оппонировал, аргументировал, на равных, как и все другие. Но он не козырял своими прошлыми заслугами, не отгораживался от сегодняшних общественных проблем, мол, я свое дело сделал в молодости в Жас Тулпаре. До самой смерти активно занимался общественной деятельностью и работал на укрепление суверенитета.

              Другие «жастулпаровцы» сейчас живы. Идея создания «Жас тулпара» принадлежит Аймухану Таужанову, поступившему в московский ВвУЗ после армии, где он испытал несправедливость на собственном опыте, он пишет об этом. К тому же «Жас тулпар» получал поддержку казахстанских властей, они рассказывают об этом сегодня. Об этом тоже надо говорить. И надо говорить о других членах этого объединения, скромных, но заслуженных людях.

            А с многими высказываниями Мурата Мухтаровича я лично не согласен. В прошлом году в «Свободе слова» он выступил за казахстанскую нацию. Осенью он поддержал «Доктрину национального единства». Говорит о казахском шовинизме каком-то.

           Утверждает, что казахи готовы «очаровываться» Россией. Да, он выступил против передачи казахских земель в аренду Китаю, молодец в этой части. Но теперь вот публично обозвал людей «бандерлогами». За что? За критику Олжаса Сулейменова. А что, у нас появилась каста некритикуемых?

          Это плохой пример другим. Теперь вот режиссер Ермек Турсунов поправляет Ауэзова, мол, это не бандарлоги, а австралопитеки. Я считаю, ни у кого нет права так высокомерно вести себя.

         Кроме того, хотел бы прокомментровать высказывание Нурлана Еримбетова о том, что, что казахи характеризуются ленью. Говорить – ваше право, но это неграмотная точка зрения. Потому что, экономической наукой установлено, что нет на земле неспособных и ленивых народов. Корейцы – один народ, один язык, две страны и полярный экономический результат. Почему? Экономическая система разная.

– Китайцы и до 1979 года и после один и тот же народ, но расцвела страна только теперь.

– Совершенное верно. Потому что экономическая политика поменялась.

        И Вьетнам то же самое. Или Северный и Южный Йемен. Так что, нет ленивых народов.  Казахи тоже способный народ. Алматы и Астана построены руками казахских рабочих. А теперь им и зарплату не дают… О лености казахов мы не слышим от русских журналистов, слышим от своих. Мы не должны быть толерантными, когда идут оскорбления в адрес собственного народа!

          Я также не воспринимаю слова Абая, когда он пишет о низких качествах казахов. Неправда это, казахи не такие. В свое время советская власть делала максимум того, чтобы вот этими словами Абая принизить самоуважение и самооценку казахов.

          И сейчас многие прикрываются цитатами из Абая. Я не согласен с этим.

– Не мог же Абай предвидеть, что его острые критические слова, высказанные с такой болью в сердце, чтобы пробудить, расшевелить и поднять народ будут в будущем повернуты против его же народа.

– Наверное. Нам надо поднимать самооценку, самоуважение казахского народа. С традицией самобичевания, самооскорбления надо кончать. И пусть выскажутся другие, более авторитетные и более заслуженные люди, чем я, на эту тему.

            Мурат Ауэзов пишет, что «некоторым шапка национал-патриотизма великовата». Тогда встаньте рядом с национал-патриотами и помогайте им. Ведь это они остановили «доктрину», остановили передачу казахской земли в аренду Китаю. Сейчас они выступают против, по сути, нового присоединения Казахстана к России.

– Спасибо за содержательную беседу.

 

Өмірзақ АҚЖГІТ